Противоядие от алчности

С обычными пожеланиями Вашему Величеству, — добавил секретарь, возвращая письмо на стол.

— И кто их принудил? — спросил король.

— Никто, Ваше Величество.

— Как интересно, — пробормотал дон Педро.

— Ваше Величество сделает то, что просит его святейшество? — спросила донья Элеонор. — И конфискует суда?

— К сожалению, мы не можем конфисковать их галиоты. Сейчас не можем.

— Не можем?

— Их у них больше нет. Мы конфисковали их, когда узнали о принятии подобного решения. — Дона Элеонор засмеялась, Его Величество улыбнулся. — А теперь их готовят для войны. Когда нам рассказали о мнении его святейшества по этому вопросу, нам и нашим людям пришлось бы, в случае неповиновения, выплатить огромные штрафы. Ольцинелле, каково ваше мнение относительно нашего курса? Указывает ли он на изменение политической линии?

И они перешли к другим вопросам.

Архиепископ Таррагоны сидел в кабинете вместе с секретарем, помощником секретаря и писцом. На столе перед ним лежало письмо от епископа Барселоны и другие документы. С другой стороны стола стоял дон Гонсалво де Марка. Он широко и дружелюбно улыбался и покрывался испариной, несмотря на приятный ветерок, который приносил в комнату уличную прохладу.

— Дон Гонсалво, у меня здесь копия решения по делу еретика, дона Жилберта де…

— Да, ваше преосвященство?

Архиепископ нахмурился.

— Как я и подозревал, вы повели это дело в обход нашей юрисдикции, дон Гонсалво. Обращение дона Жилберта было услышано и рассмотрено. С него сняты все обвинения.

— Счастлив слышать это, ваше преосвященство, — с тревогой в голосе произнес дон Гонсалво.

— Вы? И я рад, дон Гонсалво. У нас есть основания подозревать, что свидетель был подкуплен.

— Основания?

— Свидетель сам признал это, в письменной форме. У меня есть подозрение, что я сейчас разговариваю с человеком, который и купил лжесвидетельство.

Дон Гонсалво промолчал.

— И я вынужден задать себе вопрос, не говорю ли я с человеком, который принимал участие в зверском убийстве дяди дона Жилберта. В конце концов именно дон Фернан стремился избавить имя своего племянника от обвинений. Это вам он так мешал, дон Гонсалво?

— Нет, ваше преосвященство, — сказал Гонсалво. Пот заливал ему лицо, голос дрожал. — Я не сделал дону Фернану ничего плохого. Клянусь вам. И никого не просил напасть на него. Я был поражен, когда мне рассказали о нападении. Я поставил охрану вокруг своего дома, спросите любого, потому что думал, что по соседству объявились разбойники. Я никогда не помышлял об убийстве дона Фернана.

— Это может показаться странным, дон Гонсалво, — сказал архиепископ, — но я верю, что вы сами не помышляли об этом. Но неужели никто больше не подумал об этом за вас?

— Простите, ваше преосвященство? — смущенно произнес дон Гонсалво.

Дон Санчо поднял голову и внимательно посмотрел землевладельцу прямо в глаза.

— Дон Гонсалво. Если в епархии Барселоны, или любой другой епархии в пределах митрополии Таррагоны, обнаружится еще хоть одно подобное дело, тогда мы будем вынуждены послать наших людей в Авиньон и другие места, чтобы найти, если необходимо, дополнительные доказательства вашей причастности к лжесвидетельству Норберта и смерти дона Фернана и других людей. Я предлагаю вам вернуться домой и с этого дня уделять больше внимания стадам и виноградникам и не доставлять хлопот соседям. Вы понимаете, о чем я?

— Да, ваше преосвященство.

Архиепископ повернулся к секретарю. Дон Гонсалво быстро покинул комнату.

— Итак, что нам еще надо сделать?

— Я просмотрел заключительные страницы отчетов совета, прежде чем поместить их в библиотеку, ваше преосвященство, — сказал секретарь. — Есть одно затруднение. Что мне делать с Жироной?

— Что вы имеете в виду?

— Прошу прощения, ваше преосвященство, я не совсем понял. Но его преосвященство, епископ Жироны, присутствовал на совете, когда свиток был начат, и был здесь в течение нескольких дней совета, по затем он уехал, когда его вызвал Его Величество, и его здесь не было.

Дон Санчо на мгновение задумался.

— Тогда не указывайте его ни среди тех, кто был на совете, ни среди тех, кто отсутствовал, — сказал он. — Поскольку он не относится ни к тем, ни к другим.

— Разумное решение, ваше преосвященство — сказал секретарь, и писец окунул перо в чернила.

Вот так объясняется то необычное обстоятельство, что в отчетах о проведении Генерального совета в Таррагоне в 1354 году не упоминается благородный Беренгер де Крюилль, епископ Жироны.