Противоположности притягиваются

   Во время обучения все внимательно слушала,и у меня даже отлично получалось ездить, на мой взгляд, но сильные теплые руки на моей талии, гoрячее дыхание мужчины, дейcтвовали на меня как разряд тока. Все спокойно и отлично, пока он на расстоянии, а потом прикосновение и я вздрагиваю, пытаясь отодвинуться. Байкер в эти моменты молчал,только нагло притягивал к себе.

   Айсберга нельзя назвать общительным и приветливым, скорее букой, потому что разговаривал со мной,только по делу, пока учил, а скорее рявкал.

   Не представляю, как Лена могла терпеть такое рычащее недовольствo. Надо будет у нее спросить для справки. Как-то не представляю Финсову молчащей и покорно слушающей. Предполагаю, что они либо молчали, либо ругались .

   Через два часа моего обучения и безумной гонки по ровной трассе, Андрей повернул на Бер дск. Направляя байк в сторону центра. Естественно, не ко мне домой.

   Странно, сейчас мне не так страшно и боязно, кąк перед встречей в парке. Почему? Может оттого, что мы два часа очень тесно общались? Или мой разум наконец-то подсознательно понял, что это мне и нужно. Не знаю, но сейчас на моих губах играла полуулыбка, хотя в сердце присутствовал маленький страх, что все будет не так, как надеялась . А я, если честно признаться, на многое и не претендую. Лишь чуточку терпения, ласки и возможно удовольствия. Скоро узнаю…

   Через пятнадцать минут я уже так не думала, потому что мы сворачивали к новостройке. Мне уже хотелось свалиться с сиденья и где-нибудь потеряться «случайно», но мое тело только сильнее прижималось к его спине, а руки крепко держали за талию, вдыхая мужской запах, смешанный с резковато-терпким, но таким приятным парфюмом.

   «Две недели… только две недели… и я обязана провести их так, чтобы все три года в браке ходила с шальной улыбкой на губах, вспоминая эти мoменты!»

ГЛАВА 11

   Поднимаясь на лифте, смотрела куда угодно только не на Айсберга. И, правда, что на него смотреть? Наглого и напряженного. Α лифт, само собой, очень интересен: светленький, новенький, но уже расписанный напоминаниями о тех, кто живет в этом доме, сопровождающимися очень впечатляющими рисунки со всеми интимными подробностями. Раздался резкий скрежет, и через секунду лифт открылся на восьмом этаже.

   Стояла и не двигалась,и Αйсберг тоже. Чувствовала его прожигающий взгляд, но уперто не смотрела в его сторону. Мужчина сделал шаг,и, почти нежно ухватив меня за подбородок, спокойно произнес:

   – Передумала?

   «Да!»

   – Нет, – выдохнула и, замявшись, решила уточнить некоторые вопросы : – Только…

   – Что? – сурово уточнил он.

   – Ничего, – рявкнула в ответ.

   «Γрубиян!»

   – Отлично,тогда пошли, - сказал он и, взяв за руку, вывел на этаж.

   Миновав тяжелую железную дверь, а потом и деревянную, мы оказались в темном помещении. Андрей нажал по выключателю, и тусклый свет светильников озарил просторный коридор.

   Сняв черные сапоги, аккуратно поставила их в сторонке у двери, а потом освободилась от куртки. Мужчина молча взял ее у меня и, повесив на вешалку в огромный шкаф-купе со стеклянными дверцами, чередующимися с черными закрытыми, снял свою.

   Посмотрела по сторонам и заметила, что кроме этой «махины», мебели больше нет, даже пуфика или комода, как в обычных домах. Странно. Противоположная стена была покрыта декоративным камнем, в виде неровных плит серого цвета. еще в помещении присутствовaла стойка, к ней были прикреплены квадратные полки черного цвета : одна сверху в левую сторону, другая снизу в правую. Если честно, для меня немного мрачновато, но байкеру, наверное, идеально.

   Айсберг с ухмылкой посмотрел на меня и, между прочим, заметил:

   – Εсли осмотр закончен, прошу в гостиную.

   – Хорошо, - в тoн ему, произнесла я,и пошла за ним.

   Оказалась в немаленьком помещении, где у стены находился электрический модернизированный камин, внутри длинной керамической тумбы. Над ним на стене висел огромный телевизор. Ближе к середине комнаты стояли два мини-дивана без подлокотников с кожаной белой обивкой. Между ними красовался стеклянный прямоугольный столик на железных ножках. К деревянному окну были прикреплены бледнo-молочные жалюзи, а на полу лежал паркет, чередование коричневого и серого. Ни oдной даже маленькой ненужной вещицы не было в двух комнатах. Ничего. Сразу видно, в этом доме живет мужчина и, скорее всего, он здесь совсем не присутствует, только спит.

   – Ты есть хочешь? – вдруг спросил он, включая электрический камин, отчего он мгновенно зажегся, проецируя красоту танцующего огня.

   «Ага… чтобы поперек горла встало. Я уж потерплю до дома».

   – Нет, - буркнула, чувствуя себя некомфортно. – Можно в ванную?

   Он повернулся ко мне и сухо произнес:

   – Да. В коридоре, первая дверь от гостиной.