Противоречия любви

Дара была рада, что ей позволили заниматься цветами. Хотя она поняла, что ей готовы позволить многое, конечно, в пределах разумного. Врач, хорошо говорящей по-русски, очень долго выяснял у нее чем она хочет заниматься, пока находится в их клинике. Он предлагал ей разные развлечения, чтобы она могла найти себе хобби. Дара не понимала, как приготовление еды может быть развлечением. Она любила готовить, но сейчас не хотела — и уж тем более не считала это хобби. И вышивание для нее не было хобби — столько одежды она перештопала, что заниматься этим больше не хотела. Когда она сказала, что ей нравится мастерить оригами, врач оживился, и вскоре у нее было все для этого. Но делать поделки из бумаги тоже скучно, и тогда Дара попросила разрешения ухаживать за цветами в клумбах. Она не понимала, почему ее просьбе так радуется доктор, ведь она видела, что за клумбами смотрит садовник. Но ей разрешили, и выдали разные лопатки и грабли с ведерочками, и еще привезли рассаду. Вот этим она и стала заниматься, решив, что, наверное, это и есть хобби. Мысли о том, чтобы петь, у нее не возникало, внутри нее было тихо и пустынно. А петь с пустотой в душе она не хотела.

— Красивый цветок.

Дара вздрогнула от звуков этого голоса и обернулась.

— Извини, я не хотел напугать тебя, — Гер отступил на полшага, видя испуг в глазах девушки.

— Мне разрешили сажать цветы, — ответила Дара, понимая, что не готова была увидеть здесь Гера.

Прошло уже столько времени, как она здесь. Правда, первые месяцы она смутно помнит. Только потом, когда боль ушла, она стала воспринимать действительность. Вот тогда врач рассказал о ее лечении от наркотической зависимости. И о том, что за все это платит господин Полонский. Она долго осознавала эту информацию, а потом просто приняла ее как факт. И самое основное, что она приняла как данность, — то, что она за границей, в Швейцарии. Об этой стране она узнала в школе. Дара не поверила бы что она за границей, но все вокруг говорили на непонятном ей языке, и только несколько человек из персонала — на русском.

— Почему бы тебе это не разрешили? Ты ведь не в тюрьме, а в дорогом санатории, и здесь все делают для комфорта клиента.

Дара обвела взглядом сад и высокий забор. Конечно, это не тюрьма, здесь все очень красиво. Но этот забор и то, что она не может выйти отсюда…

Гер уловил ее взгляд.

— Это все для твоей же безопасности. Хотя я понимаю — тяжело жить, никуда не выходя отсюда, — видя, что Дара так и стоит перед ним с пустой лейкой в руке, он продолжил: — Вот поэтому я и хотел пригласить тебя прокатится. Съездим в город, пообедаем. Посмотришь, как здесь красиво. С доктором я договорился, он разрешил.

Это стало слишком неожиданным для нее. Она уже привыкла к неспешному и размеренному ритму жизни в санатории. Хотя она понимала, что это клиника, но все здесь так по-домашнему уютно, что создавалось впечатление, будто она здесь на отдыхе.

Дара не была готова сегодня увидеть Полонского. Она вообще не была готова его увидеть. Девушка думала, что Гер отправил ее сюда и все. Зачем ему приезжать и навещать ее, да и еще приглашать посмотреть мир за стенами клиники? Но она очень хотела увидеть мир за стеной. Шел уже апрель месяц. В себя она пришла в конце февраля и все это время была заперта здесь. Это тяжело. Опять ее свобода ограничена, а она хотела свободы.

— Хорошо, — неуверенно произнесла Дара, оценив, как хорошо выглядит Полонский. Этот темный костюм, полурасстегнутая рубашка, шарф на шее, легкое пальто. До слепящего блеска начищенные ботинки, руки в перстнях. Дара поправила на себе кофточку и посмотрела на свою юбку. Конечно, одежду ей здесь дали хорошую — и много, ей столько и не надо. Да только рядом с Гером она в этих вещах смотрится нищенкой.

Гер понял, в чем причина ее смущения.

— Мы заедем в магазин, и ты сама выберешь одежду, какую захочешь. Я не хочу, чтобы это тебя смущало.

— Почему ты все это делаешь для меня? — этот вопрос она тысячи раз произносила в мыслях. Сейчас он относился лишь к одежде, хотя она имела в виду вообще все.

— Давай об этом поговорим в более комфортных условиях. Хорошо?

— Мне нужно отнести лейку и садовые инструменты.

Может, и к лучшему, что Гер не ответил на этот вопрос? Что она хотела услышать от него? Какой ответ? Дара настолько перегорела, что ей было все равно на его ответ. Ей вообще все стало все равно. Если Гер хочет платить за ее лечение, пусть делает как хочет. Если он хочет купить ей одежду, чтобы она не позорила его своим видом, — пусть купит. Она хотела нагнуться за лопаткой и граблями, но Гер перехватил у нее ведро с садовыми инструментами.

— Куда это нести?

Дара показала рукой в сторону сарая.

Гер пошел рядом с ней. Он понимал, что ему нравится на нее смотреть. Дара изменилась, или он так давно ее не видел? Она стала красивее. Она всегда была красива, но сейчас с ее лица ушли печаль и усталость, на нем было спокойствие и умиротворенная отрешенность. Его даже пугало это. Хотя, после всего пережитого Дарой, что его удивляет?