Противоречия любви

Гер отложил письмо и взял результаты анализов со штампами клиники. Там ведь было написано, что гражданка Л. Полонская не беременна.

Выдохнув и стараясь ничем не выдать своего волнения, он набрал секретаршу и сказал, чтобы подали его машину ко входу.

Гер решил что сам поедет в эту клинику и все выяснит.

* * *

Вернувшись с очередной распродажи в дорогом бутике, Лера поняла, что она устала. Но счастье от покупок перебивало чувство усталости. Поэтому Лера вытряхнула содержимое пакетов на большую двуспальную кровать и занялась примеркой всего, что накупила.

Прихода Гера она и не заметила. Только крутясь перед зеркалом в очередном наряде, увидела, что он стоит, прислонившись к косяку двери, и созерцает ее.

— Тебе нравится? — его взгляд немного пугал, но она переключила свое внимание на наряд и еще раз покрутилась перед зеркалом.

— Не слишком узкая юбка? Живот будет виден.

— Какой живот? У меня нет живота, — Лера столько усилий прикладывала к тому, чтобы ее живот был идеально плоским. Поэтому слова Гера задели ее за живое.

— Но он должен быть, — неопределенно произнес Гер, смотря на Леру и ее идеально плоский живот под обтягивающей юбкой.

— Я контролирую свой вес и за это время ни грамма не прибавила. Я не понимаю тебя…-

И тут Лера вспомнила. Она ведь беременна. Лере перевела взгляд на свой живот. Вот дура. Зачем она надела эту юбку, ведь у нее уже третий месяц пошел, нужно начинать носить более свободные вещи… Лера перевела взгляд на Полонского и похолодела. Он впервые смотрел на нее так, с презрением.

— Рассказывай, — это слово прозвучало как приговор.

— Что? — выдавила Лера, понимая, что прокололась. Нужно что-то придумать… но что? Мысли в голове путались и сбивались в сплошную кашу.

— Тогда я буду рассказывать. Я сегодня посетил клинику, где ты прошла обследование, и узнал, что ты не беременна и что у тебя проблемы. Хотя доктор и уверил меня, что все можно вылечить. Но это уже другая история.

Лера понимала, что это конец. Гер был в клинике, где она была с Галочкой. Но как он узнал? Она не могла понять… неужели Галочка? Страшная догадка озарила ее.

— Гер, — Лера бросилась к нему, но Полонский перехватил ее руки и остановил, не дав прикоснуться к себе. — Гер… прости… я думала, что беременна… Гер…

Полонский смотрел на Леру, которая осела у его ног и растирала слезы по лицу, размазывая макияж. Он ничего не испытывал к ней, даже ненависти. Сначала он думал, что убьет ее за этот обман, а потом понял, что она ему безразлична.

— Зачем ты обманула меня? Почему? — он хотел задать ей этот вопрос. Наверное, только это его волновало.

— Гер… мне столько лет… Как я буду жить, если ты бросишь меня? Я привыкла так жить… так одеваться… эти магазины… квартира… машина. Гер, я не могу одна. Понимаешь, не могу.

Он смотрел на рыдающую у его ног девушку и понимал, что простил бы ее, если бы она сказали всего лишь одно слово. Сказала о том, что любит его. Что все это из-за любви… Но он услышал все, кроме слов о любви.

— Мой адвокат свяжется с тобой. Я оставлю тебе твою квартиру, машину и счет в банке. Ты за это дашь мне развод и больше никогда не появишься в моей жизни.

Дверь в прихожей хлопнула, и Лера поняла, что Гер ушел навсегда.

ГЛАВА 27

Жизнь Дары разделилась на две части. Как будто ее мир раскололся, и она сама разделилась надвое. Новую себя Дара не узнавала, как и не узнавала мир, в котором она пропадала, созерцая его красоту. Ей было хорошо в этом мире. Здесь была радость, яркие краски и блаженное состояния нирваны, когда не было ничего… только безмерное ощущение радости и счастья. Она знала, что все это неправда, но эти знания были где-то в глубине сознания, и она забывала о них, наслаждаясь теплом внутри себя.

И был другой мир, в который она возвращалась, и в этом мире была боль, жестокость и безысходность.

В первый раз они зашли к ней в комнату через пару дней. Даре казалось, она смогла справиться со своим состоянием, пережила эту боль внутри и смогла жить дальше. Но пришли цыгане Шандора и, схватив ее, опять бросили на кровать. Она билась, кричала, просила, но все было бесполезно. Опять боль от укола, и она в другом мире, где так хорошо.

Очнувшись от забытья, Дара обвела комнату взглядом. Сколько раз она в него погружалась и сколько раз возвращалась, теперь уже не упомнить. Реальность исказилась. Дни перешли в ночи, а ночи в забытье. Все стало иллюзорным, и порой она не знала, где она — в своем сне или в реальном мире?

В комнату зашел Шандор. Она видела его, и ей было все равно. Только когда его руки стали ласкать ее тело, Дара забилась и закричала. Она не хотела его ни в этой реальности, ни в другой.

— Нет, — кричала она. — Ненавижу.

От удара по лицу она замолчала, а Шандор, понимая, что пока его план неосуществим, встал и вышел из комнаты. Он знал, что пройдет время, она подсядет на эту дурь и будет бросаться в его ноги и целовать их, будет готова на все ради возможности оказаться там, за гранью, где так хорошо. Значит, он подождет.