Противостояние. 16 июня – 4 июля 1990. Том 1

Она откинула голову и пронзительно заорала. Ларри отступил на шаг, огляделся посмотреть, не слышит ли кто ее, не спешит ли к ним полицейский, чтобы проверить, чем этот молодой парень обидел пожилую даму, которая сидела на тротуаре, сняв обувь. «Пережитки прошлого, – рассеянно подумал он. – Смех, да и только».

Она перестала кричать и посмотрела на него. Небрежно махнула рукой, словно прогоняя надоедливую муху.

– Ты это прекрати, а не то я действительно уйду.

Она продолжала смотреть на него. Он не смог заставить себя встретиться с ней взглядом и отвел глаза, ненавидя ее за то, что она заставила его это сделать.

– Хорошо, получай удовольствие, когда тебя будут насиловать и убивать.

Он поправил карабин на плече и двинулся вперед, на этот раз забирая влево, к забитому автомобилями выезду на шоссе номер 495, которое чуть дальше уходило вниз, к въезду в тоннель. Увидел, что на выезде произошла жуткая авария. Водитель «мейфлауэра», большущего фургона для перевозки мебели, попытался проложить путь и разбросал легковушки, как кегли для боулинга. Сгоревший «пинто» лежал под фургоном. Сам водитель грузовика наполовину вывалился из кабины, голова висела, руки болтались. На асфальте и на двери засохли кровь и блевотина.

Ларри оглянулся, в уверенности, что Рита идет следом или стоит, обвиняюще глядя на него. Но Рита исчезла.

– И хрен с тобой! – воскликнул он нервно и негодующе. – Я пытался извиниться.

Несколько секунд он не мог идти дальше. Чувствовал, что его пригвоздили к месту сотни сердитых мертвых глаз, которые смотрели из всех этих автомобилей. В голову пришли строки из песни Дилана: Я жду тебя среди застывших машин… ты знала, куда я мог пойти… но где ты сегодня, милая Мари?

Впереди Ларри видел четыре полосы шоссе, уходящие в черную арку, и с внезапно нахлынувшим ужасом он осознал, что флуоресцентные лампы под потолком тоннеля Линкольна не горят. Получалось, что ему предстояло идти по автомобильному кладбищу. Они позволят мне пройти половину, а потом начнут шевелиться… оживать… я услышу хлопанье автомобильных дверей, они приблизятся… их шаркающие шаги…

На его теле выступил пот. Над головой хрипло каркнула ворона, и Ларри подпрыгнул. «Не тупи, – сказал он себе. – Детские сказочки, вот что это такое. Все, что тебе нужно, – это оставаться на пешеходной дорожке, и очень скоро…»

…тебя задушат ходячие мертвяки.

Он облизал губы и попытался рассмеяться. Получилось плохо. Он прошел еще пять шагов к тому месту, где выезд вливался в шоссе, и остановился. Слева застыл «кадиллак-эльдорадо», и женщина, лицо которой превратилось в почерневшее рыло тролля, таращилась на него из кабины. Нос расплылся, вжавшись в стекло. На окне остались потеки крови и соплей. Мужчина-водитель навалился на руль, будто что-то рассматривал на полу. «Кадиллак» стоял с поднятыми стеклами, то есть салон напоминал теплицу. Если бы он открыл дверь, женщина вывалилась бы и разбилась о мостовую, как мешок гнилых дынь, а на него пахнуло бы жаркой и влажной гнилью.

Должно быть, и в тоннеле его ждал тот же запах.

Ларри резко развернулся и затрусил в ту сторону, откуда пришел, чувствуя, как ветерок охлаждает пот на лбу.

– Рита! Рита, послушай! Я хочу…

Слова смолкли, когда он добрался до верхней точки съезда на шоссе номер 495. Риты по-прежнему не было видно. Тридцать девятая улица уходила вдаль до самого горизонта. Он перебежал с южного тротуара на северный, протискиваясь между бамперами и перепрыгивая через капоты, достаточно горячие, чтобы обжечься. Но и северный тротуар пустовал. Он рупором сложил ладони у рта и закричал:

– Рита! Рита!

Ответило ему лишь мертвое эхо:

– Рита… ита… ита… ита…

К четырем часам темные облака начали собираться над Манхэттеном, раскаты грома отдавались эхом от городских утесов. Молнии вилами впивались в здания. Казалось, что Господь пытается запугать немногих оставшихся в живых, выгнать из нор, в которые они забились. Свет стал желтым и чужим, и Ларри это не нравилось. Желудок скрутило, а когда он закуривал, сигарета в его руке дрожала точно так же, как утром – чашка с кофе в руке Риты.

Он сидел у выезда с Тридцать девятой улицы на шоссе, привалившись спиной к нижнему рельсу ограждения. Рюкзак лежал на коленях, карабин он прислонил к ограждению рядом с собой. Он думал, что Рита скоро испугается и все-таки вернется, но она не возвращалась. Пятнадцатью минутами раньше он перестал выкрикивать ее имя. От эха у него по коже бежали мурашки.

Опять гром, уже ближе. Ветер холодной рукой прошелся по спине, где мокрая от пота рубашка прилипла к телу. Ларри понимал, что надо или искать убежище от дождя, или переставать валять дурака и идти в тоннель. Иначе придется провести в городе еще одну ночь, а утром топать к мосту Джорджа Вашингтона, расположенному в ста сорока кварталах к северу.