Противостояние

Просто как-то не ожидала увидеть абсолютно голого мистера Дамира у себя на кровати.

– И что же тебя смутило, Аврора? – его моя реакция смешит.

– Оденьтесь! – громко говорю я, стараясь справиться с шоком. – Я не за этим… О, боже, как вы могли подумать такое!

За спиной раздаются шорох матраца, бряцанье бляшки ремня и недовольное сопение.

– А что я еще мог подумать? – раздраженно ворчит он. – Особенно с учетом предложенного вами третьего варианта?

Я краснею еще больше, но полыхающая от смущения кожа никак не помогает исправить двусмысленность ситуации.

А ведь мистер Дамир прав! После того как я предложила третий вариант, что еще можно подумать о моем моральном облике?

– И что же вы хотели от меня в таком случае, мисс Бенар? – холодно интересуется мужчина.

Опасливо оглянувшись и убедившись, что штаны на лаэрде, я оборачиваюсь и иду к тумбочке.

– Вот, – протягиваю кулон. – Возьмите его обратно.

Мистер Дамир даже не смотрит в сторону своего подарка. Все его внимание сконцентрировано только на мне.

– Не понравился? – напряженно уточняет он, скрещивая руки на голой груди.

Майка и шлепки сиротливо валяются на полу.

Мой взгляд скользит по его накачанной груди, замысловатой татуировке. Искушение коснуться его настолько велико, что я на всякий случай прячу руки в карманы.

– Я вернула ваш подарок ювелиру, – с долей злорадства признаюсь я.

На миг в его глазах полностью блекнет демоническая синева, оставляя радужку почти полностью зеленой.

– Почему? – холодно интересуется лаэрд.

– Потому что я – особенная, – смотрю на него с вызовом, ощущая себя неожиданно храброй девочкой, готовой постоять за себя и свое спокойствие.

Мужчина наклоняет голову набок, внимательно смотрит и делает шаг вперед.

Всего миг, и «храбрая девочка» летит на кровать, а мистер Дамир вдавливает меня своим телом в мягкий матрац.

Испуганно взвизгнув, я упираюсь в грудь навалившегося на меня мужчины.

– Да, Аврора, ты особенная! – рычит он мне на ухо. – Слышишь? Особенная!

Я пытаюсь взбрыкнуть, но лаэрд словно обезумел. Схватив мои запястья, он одним движением заводит мои руки за голову и прижимает к кровати.

– Моя сладкая девочка, – хрипло шепчет он, жадно целуя мое лицо. – Моя холодная королева, что же ты со мной делаешь? – вырывается из горла болезненный стон.

Одной рукой он все еще держит мои запястья, а вторая скользит под майку, ласкает живот и медленно ползет вверх.

– Мистер Дамир… – выдыхаю я, вяло брыкаясь ногами в качестве протеста.

Он останавливается, поднимает голову и опять смотрит мне в глаза.

– Я хочу тебя… – теперь настал его черед использовать запрещенный прием.

Медленно-медленно его потемневшие от желания глаза приближаются, кончики наших носов касаются друг друга.

– Я очень хочу тебя… – шепчет он.

Его губы теперь заманчиво близко, и, поддавшись внезапному порыву, я немного приподнимаюсь и осторожно прикусываю его нижнюю губу, оттягиваю вниз и с неохотой отпускаю. Тянусь, чтобы поцеловать по-настоящему, но лаэрд внезапно отстраняется.

– Нельзя, – большим пальцем он обводит контур моих губ. Резко выдыхает, опускается и начинает покрывать жадными, нетерпеливыми поцелуями все, до чего может добраться.

Оказавшиеся на свободе руки тут же сжимают его крепкие плечи, а с полуприкрытых губ, которые он так старательно игнорирует, слетает полный желания стон.

– Сладкая моя, – довольно улыбается мужчина, его рука ныряет к пуговице на джинсах, и я вздрагиваю.

– Нет! – хватаю его пальцы, уже расстегивающие маленькую ширинку одной рукой, а второй вновь упираюсь в накачанную грудь.

– Что значит нет?! – сердится мужчина. – Я голову сломал, придумывая, что вам всем подарить. Я летел к тебе почти через половину материка. Я признал, что ты особенная женщина в моей жизни, и ты все равно отталкиваешь меня! Чего тебе еще надо? – в его взгляде мелькает угроза. – Чтобы я стелился перед тобой как Зверь?

Я прикусываю губу, зажмуриваюсь и отчаянно машу головой.

Мистер Дамир приподнимается на руках. Смотрит на меня зло, раздраженно, а потом откатывается в бок и садится на край кровати.

– Я, кажется, понял… Я тебе не нравлюсь, да? – хрипло спрашивает он, разворачиваясь, чтобы видеть меня.

Сейчас он так не похож ни на секс-инструктора, ни на расчетливого бизнесмена. Он растерян, он уязвлен отказом от подарка, отказом от секса. И он ждет моего приговора.

– Просто скажи, – тихо просит он, и я вдруг понимаю, что означает Особенная.

Он никого не пускает в свою жизнь. Самые близкие люди – Шарлиз, Сабир и… я! Мы единственные, кто дорог ему, о ком он заботится, кого контролирует с такой маниакальностью.

Он не лукавил, отвечая на вопрос журналистки. У него действительно все есть – мы его аналог семьи.

– Просто скажи, что спала со мной только из-за этого гребаного контракта, – рычит лаэрд.

– Что? – Я резко сажусь напротив, поджимаю ноги. – Нет, вы не так все поняли. Я просто… Ну-у‑у…

Краска заливает щеки и шею, выдавая смущение, и я отвожу глаза в сторону.

Ну, а как сказать мужчине, что у тебя по календарю не тот день, когда можно быть с кем-то?