Противостояние 3

   Известие о катастрофе застало генерала армии, председателя КГБ СССР, член Политбюро ЦК КПСС Виктора Михайловича Чебрикова в своем рабочем кабинете на третьем этаже знаменитого здания на Лубянке. Серого дома, как его иногда называли - хотя серым это здание не было. Генерал армии Чебриков работал с документами - у него был ненормированный рабочий день и нередки были случаи, когда он уезжал из здания за полночь - если не оставался ночевать в комнате отдыха. Все дело было в том, что надо было уделять внимание и работе депутата Верховного совета СССР и работе члена Политбюро ЦК КПСС и работе Председателя КГБ СССР - обязанностей было много, а он был один. Доверить же часть работы кому -то - потом переделывать, если не похуже всего случится.

   Когда в приемной раздался шум, генерал армии Чебриков отложил ручку, снял с переносицы очки, с силой прижал пальцами саднящие глаза. Посетитель - это значит, можно немного отдохнуть от проклятых бумаг, которые уже не вмещаются в папку "на подпись" и адъютант заносит их партиями. Бумаги, одним бумаги...

   Сердце противно екнуло, когда в распахнувшуюся дверь тамбура шагнул дежурный офицер по Комитету, полковник Горбенко.

   - Товарищ генерал армии! - он докладывал четко, как положено - произошло чрезвычайное происшествие. Примерно двадцать пять минут назад при взлете из аэропорта Внуково потерпел катастрофу и упал на землю самолет, на борту которого находился товарищ Генеральный секретарь ЦК КПСС.

   Схватило сердце - прострелило, как это частенько случалось последнее время. Но никогда не простреливало так сильно - аж в глазах потемнело от боли...

   - Товарищ генерал армии! - испугался дежурный офицер - что с вами? Врача позвать?!

   - Нет! Нет, никакого врача! - Чебриков испугался скорее не за свое здоровье, а то что его в такой момент отстранят от власти, вынесут отсюда на носилках, упрячут в больницу, а вот удастся ли из нее выйти это большой вопрос - не надо никакого врача! Не сметь!

   - Слушаюсь, товарищ генерал армии!

   В голове мутилось, перед глазами плыло, силуэт докладывающего расплывался перед глазами - давление...

   - Собрать коллегию! - враз пересохшими губами приказал Председатель - садитесь на телефон, обзванивайте всех. Кто из членов Коллегии в здании - в приемную ко мне, немедленно.

   - Слушаюсь!

   Когда за дежурным закрылось дверь, генерал армии Чебриков непослушными руками достал из внутреннего кармана пиджака стальную капсулу, забросил в пересохший рот две таблетки, жадно глотнул прямо из графина, не наливая - запил. Замер в своем кресле, ожидая, пока лекарство подействует хоть немного...

   Стало легче...

   Председатель пошевелил левой рукой, потом правой, с затаенным страхом ожидая новой, пронизывающей насквозь вспышки боли в груди....

   Кажется, прошло... Как кончится - надо врачу показаться, никогда еще так сильно не прихватывало...

   Председатель КГБ тяжело встал со стула, протопал в двери. Прислушался у тамбура - потом открыл дверь, выглянул в приемную.

   - Мищенко мне найдите. Если в здании - немедленно ко мне, если не на месте - пусть немедленно свяжется со мной.

   - Есть!

   Захлопнув дверь - до приемной пока никто из членов Коллегии не успел дойти - неужели никого нет в здании! - Председатель добрел до своего стола, тяжело плюхнулся в кресло...

   Страх противной холодной, до боли холодной змеей вползал в душу. Не прошенный страх.

   Стоп! Надо прийти в себя. Собраться!

   Что произошло? Упал самолет Генерального секретаря - это что? Случайность? Диверсия? Куда он летел? Кажется... в Индию? Или не в Индию. Зарубежный визит, это точно - но куда?

   Если зарубежный визит - значит, в самолете мог быть Шеварднадзе. Или все-таки его там не было? Если был - то хорошо. Одним конкурентом меньше. Если же нет...

   Кто мог быть в самолете еще?

   Из крупняков - больше никого.

   Конкуренты.

   Конкуренты...

   Председатель КГБ достал чистый лист бумаги, карандаш, начал писать столбиком фамилии. Фамилии людей, которые теперь были ему конкурентами в борьбе за трон.

   Яковлев

   Слюньков

   Никонов

   Зайков

   Шеварднадзе - возле этой фамилии Председатель поставил два знака - восклицательный знак и знак вопроса.

   Рыжков

   Лигачев

   Соломенцев

   Воротников

   Громыко

   Щербицкий

   Все?

   Все!

   Председатель подумал, потом внизу к списку добавил еще одно слово из трех букв.

   Кто?

   Генеральный секретарь ЦК КПСС избирается из числа членов Политбюро ЦК КПСС, голосованием. Голосование - обычно это формальность, все заранее согласовано. Но вопроса, вопроса жизненно важного - кто - это не снимает.

   По обычаю на эту должность избирают самого старшего. Кто самый старший из всех сейчас. Громыко? Да, кажется Громыко - девятого года аж, и все еще телепается. На кладбище прогулы ставят. Сталина еще застал, хотя и не в больших должностях тогда был - постпред при ООН, первый замминистра иностранных дел.

   Так что - Громыко?

   Ага, как же. То-то Горбачев самый старый при избрании был. Самый молодой - и все равно избрали. Правил нет!