Противостояние

Я охнула, а потом расслабилась и обмякла в руках вампира, сделав вид, что потеряла сознание. Он попробовал перехватить меня поудобнее, чтобы я не упала и не лишила его живого щита в моём лице, и отвлёкся от Геры. А в следующее мгновение над моим ухом что-то просвистело, затем раздался вскрик, и я почувствовала, что державшие меня руки исчезли. Я тут же открыли глаза, и отскочила от вампира.

Гера на секунду отвлёкся на меня, и улыбнулся, увидев, что я в сознании. В следующее мгновение он опять сосредоточился на вампире, и крепко держа его за руку с ножом, чтобы он не выпустил его, вывернул его руку, и нанёс удар ножом в его живот, а потом резко дёрнул руку вверх, вспарывая живот.

Когда я это увидела, на меня накатила тошнота, а вампир дико закричал.

— Так кто и кому выпустит внутренности? — зло спросил Гера, а потом резким движением свернул ему шею.

Вампир не успел ещё упасть на пол, а Гера уже стоял рядом со мной.

— Майя, девочка моя, родная. Как же я скучал по тебе! — в его глазах и голосе было столько нежности, что у меня закружилась голова.

Я обняла его за шею и просто повисла на нём, боясь хоть на секунду оторваться от него.

— Я тоже, — уткнувшись ему в грудь и вдыхая, знакомый и любимый запах, прошептала я.

Он оторвал меня от себя и, улыбнувшись, положил мне руку на живот. Меня тут же изнутри толкнули, и Гера удивленно посмотрел на меня.

— Тебе не больно? — заботливо спросил он.

— Нет, — до меня только сейчас дошло, что Гера не удивился, увидев мой округлившийся животик, и я была разочарованна, потому что хотела видеть его лицо в тот момент, когда он всё поймёт. — Ты что знал, что я беременна? — обиженно спросила я.

— Мне вчера сказали, и больше всего я боялся, что это неправда.

— Кто эта сволочь, которая опередила меня?

— Дрейфус, — Гера, продолжая держать руку у меня на животе, наклонился и поцеловал меня, а потом обнял и осторожно прижал к себе. — Майя, как же я рад! Ты чудо! Я так тебя люблю!

— Я тебя тоже, — ответила я, а потом улыбнулась и произнесла, — Но есть ещё кое-что, о чём знаю только я!

— Да? Поделишься со мной?

— Ага! Их там двое! Я же говорила тебе, что в моей семье часто рождаются двойни! — победно пропела я, наслаждаясь выражением лица Геры.

В первые секунды он стоял, застыв, и хлопал глазами, а потом выдавил:

— Двое? — я кивнула. — Честно? — не веря, спросил он.

— Честно!

— Майя…. - он пытался взять себя в руки, попеременно смотря то на меня, то на живот.

— Хоть чем-то тебя удивила, — довольно сказала я.

— Чем-то?! Да ты меня постоянно удивляешь! — и, наклонившись, стал целовать меня в губы. — Пошли отсюда, — произнёс он, оторвавшись от моих губ. — Здесь не место моей беременной жене, которая родит мне… А может, ты знаешь ещё и кто там? — он ослепительно улыбнулся.

— Будешь смеяться, но если в нашей семье рождалась двойня, то это всегда были мальчик и девочка, поэтому ответ очевиден!

— Сын и дочка, — мечтательно произнёс он, и подхватил меня на руки.

Я обняла его и стала целовать в шею. Когда мы спустились на первый этаж, и я оглянулось, то уже сама изумилась. Вокруг был разгром, и почти вся мебель была поломана, а на полу лежали мёртвые вампиры. Я закрыла глаза, чтобы ничего этого не видеть.

— Дрейфус, зря ты тронул мою невестку, и ты знаешь, что я такого не прощаю, — донёсся до меня голос Аскольда, и я с удивлением открыла глаза.

— Я с ней хорошо обращался, спроси у неё!

— Верю, поэтому отрублю тебе руки, а не голову. И когда они снова отрастут, ты будешь знать, что в сторону нашего клана и моей семьи их не стоит тянуть!

Я закрыла глаза и сглотнула слюну, пытаясь подавить подступившую тошноту, потому что прекрасно понимала, что будет дальше. Мне вдруг стало жалко Дрейфуса, ведь он на самом деле со мной хорошо обращался.

— Гера! — я стала вырываться с его рук. — Не надо Дрейфусу отрубать руки! Пожалуйста! Он на самом деле хорошо со мной обращался!

— Майя! — он только сильнее прижал меня к себе. — Не волнуйся, месяца через три они снова отрастут. Отец просто проучит его, чтобы впредь было неповадно трогать нашу семью! У Дрейфуса будет масса времени, чтобы обо всём подумать. А те ощущения, которые он испытает, пока они будут расти, будут ему наказанием.

— Это больно? Я думала, нанокриты блокирую нервные окончания…

— Это не больно, — Гера улыбнулся. — Просто когда растёт конечность, ощущается постоянный зуд, который сводит с ума, а почесать рану ты не можешь, иначе нарушишь работу нанокритов, и эта пытка будет продолжаться вечно. Ты не представляешь, каково это!

— А ты откуда знаешь?

— Мне во время Второй Мировой оторвало запястье, и я три недели сходил с ума, — он улыбнулся.

— Кошмар! — меня передёрнуло.

— Не думай об этом, — Гера посадил меня в машину. — Мы едем домой, ты рядом, а это самое главное, — он притронулся к животу. — И скоро у нас будут дети!

Эпилог

Я лежала на кровати и рассматривала сына, держа его на руках. А Гера сидел рядом и держал дочку, переводя взгляд с неё на сына, потом обратно, и периодически бросал счастливые взгляды на меня.