Противостояние

- Так я для тебя стараюсь! Хочу вернуть… что забрал.

После крошечной доли откровенности эта извечная отговорка закоренелого игромана вызвала у Кати раздражение. Ей захотелось взять Игоря за ухо и, как нашкодившего мальчишку, вывести за дверь.

Будто почувствовав опасность, Баренцев тут же перевел разговор в другое русло.

- Кать, ну скажи ты мне честно, - он подпер голову рукой, - зачем тебе бар? Я ведь несколько лет занимался им, занимался, но… Он прорва. Бездонная.

- Работал он. Конечно.

- Как мог! Столько сил уходило, и никакого удовольствия.

- Ах, так ты от горя просаживал в карты все заработанные деньги? – этот вопрос Катя задавала Игорю уже столько раз, что даже злости не осталось. Злилась она только на себя. За то, что закрывала глаза раньше, за то, что слишком поздно опомнилась.

- Я пытался все уладить. Честно. Еще тогда. Надеялся, что отыграюсь. Это ведь так просто!

- А когда для тебя что-то было сложно? Твои жизнь как программа с двоичным кодом. Вместо «единицы» – удача, а вместо «нуля» – провал.

- Может и так.

- Так! Именно так!

- Но я не умею иначе. Сам не умею, – Баренцев взъерошил свои волосы. – Ты нужна мне. Знаю, не веришь… Но… Черт! Столько времени прошло, но я скучаю по «нам». Все еще не могу смириться, что упустил тебя.

От этих высокопарных слов у Кати зубы свело оскоминой. От одной мысли, что когда-то любила этого мужчину, что жила с ним под одной крышей, спала в одной кровати, целовала, строила планы на будущее, хотелось забраться в какой-нибудь укромный угол и напиться там коньяка до полной потери памяти.

- А ведь можно еще все исправить. - Игорь поднял на нее свои по-собачьи несчастные глаза.

- Даже слышать не хочу! – обрубила Катя.

- Я знаю. Ты правильная, хорошая. Ты любишь этот бар, будь он проклят. Любишь таким, какой он есть. Но если у меня…

- О, Боже! - Катя вскочила со своего места. - Опять двадцать пять! Игорь, я не дам тебе денег!

- Катенька, я…

- Слышать этого не хочу! Достало, - вырвалось со стоном. - Ты безумен. Тебе лечиться надо.

- Но я знаю отличный выход!

- Ты знаешь. Петрович знает. Все знают и спешат меня облагодетельствовать. А я не хочу! Понимаешь? – ее трясло от злости. – Мне не нужны ваши «отличные выходы»! Мне нравится этот бар! Такой, какой он есть. На этом месте! Неужели сложно понять?

Игорь стушевался. Даже его сдобренная алкоголем смелость меркла перед таким напором. С Катей никогда не было просто. Упрямая, горячая, она превращалась в волчицу, когда опасность грозила чему-то или кому-то важному для нее. Однако сейчас, перед лицом угрозы, бывшая жена стала вовсе непрошибаемой. С такой Катей Игорь не знал, как общаться. Он и хотел помочь, и понимал реальное положение вещей, но совершенно не представлял, как донести до нее свои мысли.

***

Как Катя ни старалась, но Игорь не стал повторять незаметный уход Петра Петровича. Заказав себе новую порцию водки, он уставился отсутствующим взглядом в стол перед собой. К счастью для других посетителей, молча. Удовлетворившись этим результатом, Виноградова махнула на бывшего рукой и вернулась за барную стойку. Грег без просьбы поставил перед ней чашечку ромашкового чая и тут же переключился на других клиентов. 

Слова Игоря задели за живое. В том, что касалось бара, он был абсолютно прав. Еще до развода “Градус Баллинга” вытеснил из ее жизни не только мужа, но и почти все прежние интересы. Круг общения сузился до персонала, а из подруг осталась одна Мэрилин. Та тоже любила лишь свою работу. Ни один из многочисленных мужей не смог конкурировать с брачным агентством. Работа давала гарантированную отдачу. Работа не играла в карты, не шлялась по кабакам и не воровала ее бутерброды. Среди приходящего и уходящего она всегда была надежным форпостом. 

Сейчас, по прошествии нескольких лет со смерти отца, Катя горько сожалела, что слишком поздно поняла эту истину. Ее надежда на Игоря стала роковой для бара, и расплата за годы удобной жизни теперь настигла. Пришлось постигать искусство быть сильной. Привыкать к дисциплине, к графику, к ответственности. Сдерживать свои желания. Чем сильнее хотелось уткнуться лбом в мужскую грудь - тем жестче одергивать себя. Чем заботливее был любовник - тем настойчивей искать в нем изъяны. 

На личную жизнь не было времени. Без второго администратора, без бухгалтера максимум, что можно было себе позволить – редкие фантазии о далеком безоблачном будущем. Когда Мэрилин просила ее описать это будущее, Катя обычно отшучивалась: «Современная кофемашина, просторная квартира поближе к бару и «Ярис» с новым кузовом». Открывать настоящие желания было боязно даже лучшей подруге. Вначале – потому, что боялась спугнуть мечту. Потом, спустя год напряженного труда в баре – потому, что стало неловко говорить об обычных женских желаниях.

Но это касалось будущего, счастливого и спокойного. Пока же сквозь усталость и мигрень приходилось тянуть груз долгов.

***