Противостояние

Наутро все повторилось. Выгрузка, поездка до джунглей. Вот только джунгли изменились. Просеки частично заросли, но самое главное, судя по данным спущенных роботов-разведчиков, они просто кишели насекомыми, змеями, какими-то обезьянами с крыльями. И все это великолепие было с жалами, ядовитыми зубами и когтями, а также порой плевалось кислотой. Я не решился спускать на поверхность группу, даже скафандры бы не спасли. Мы стали выжигать джунгли со звездолетов точечными ударами расфокусированных лазерных установок по большой площади, и лишь после этого смогли начать спуск. Все что не сгорело, то убежало. Поскольку большинство животных на Пандоре было восприимчиво к псионике, то наша команда псионов во главе с Ашшаром сосредоточила усилия на сигнале, отпугивавшем любопытных и кровожадных обитателей планеты, в то время как роботы и бойцы продолжали расчистку и поиск. Зомбо-монстр больше не приходил, и всё шло довольно спокойно, и следующую ночь мы также провели на кораблях. И вот, на третий день бесплодные поиски в джунглях были вознаграждены. Нам удалось найти вход. Он представлял собой гладкую плиту, покрытую рунами. Решение выжигать джунгли оказалось правильным. Мох и почва, покрывавшие плиту, были уничтожены, и только благодаря этому мы смогли ее обнаружить. Удивительно, что за столько лет сверху не образовалось нескольких метров земли, как это бывает с древними руинами на Земле. Но я долго не раздумывал над археологией Пандоры, и сказал Ашшару начинать. Он склонился над плитой, и приступил к прорисовке рун. Через десять минут плита почти беззвучно отъехала в сторону, как будто ее положили только вчера. Я конечно верил, что технологии Древних способны на такое, но закрались смутные сомнения. Что, если все это время катакомбы все же кем-то использовались? Это объясняло и отсутствие наслоений земли, и хорошую работоспособность плиты. Это означало, что есть энергия, а значит, её источник кем-то пополнялся или по крайней мере обслуживался. Так или иначе, мы вошли внутрь.

Ступени уходили в глубину. Кое-где было сыро, но вода не лилась и катакомбы не были затоплены. Но все было в кромешной тьме, поэтому мы включили свои фонари у пустили дронов-разведчиков вперёд. Они начали обследование лабиринтов и составление карты. Внезапно один из дронов перестал выходить на связь. Это нас сильно насторожило, мы направили туда второй дрон, которому дали команду действовать аккуратно. Если там была какая-то защита, или же голодный монстр, не хотелось потерять ещё одного.

Наша группа также продвигалась к месту потери дрона, надо было разобраться с причиной. Штольни были достаточно широкими и высокими, и мы могли идти сразу по трое. Феникса мы по-джентельменски пропустили вперёд. Дойдя до определенного места, мы нашли свой дрон. Он был разбит всмятку, а вглубь коридоров вели следы слизи. Что-то невообразимо мощное прихлопнуло нашего дрона с такой силой и скоростью, что он даже не успел ничего передать. А это ведь был боевой дрон-разведчик.

Мы все это время держали включенными сканеры активности, но они не показывали ни биологической жизни, ни механического движения. Но следы слизи явно указывали на то, что какая-то тварь здесь все же обитает, и что самое неприятное, наш путь лежал как раз в том направлении, куда они уползла.

Глава 9

Мы решили не возвращаться на ночёвку и продолжить путь. Здесь, в подземельях, уже не играло роли, день или ночь, количество монстров от этого не менялось.

Вперёд пустили разведку — дронов, котов, паука и песеля. Я дал четкие инструкции, далеко не расходиться, поэтому мы шли сразу следом за ними.

Катакомбы углублялись. Мы шли по покатой дороге, погружаясь в недра Пандоры. По моим ощущением, мы углубились уже метров на двести. Пока не было никаких признаков присутствия древних, по крайней мере видимы. Мой артефакт — компас, обнаруживавший тайники, также молчал. Все это создавало гнетущую напряжённость, поскольку происходило в кромешной тьме.