Противостояние

— Да, ты прав. Она не может быть просто подставной фигурой. Когда ты был маленьким, Стью, ты когда-нибудь мечтал о том, что станешь одним из семерых епископов при ставосьмилетней негритянке из Небраски?

Стью уставился на него. Наконец он сказал:

— Там осталось еще вино?

— Все кончилось.

— Хреново.

— Да, — сказал Глен. Потом они долго молча смотрели друг на друга и неожиданно разразились хохотом.

— Проснулись, Матушка?

— Проснулась, — сказала она сквозь набитый арахисовыми орешками рот.

— Заходи, Ральф.

— Около часа назад появилась еще одна команда. Хотят с вами познакомиться, если вы не слишком устали. Симпатичные ребята. Главный у них из длинноволосых, но вроде ничего. Его зовут Ларри Андервуд.

— Ну, приводи их, Ральф, — сказала она.

— Хорошо, — сказал он и повернулся, чтобы уйти.

— Где Ник? Что-то я его давно не вижу.

— Он с Бредом Китченером были на электростанции. Я там тоже был сегодня утром. Решил, что этим вождям нужен хотя бы один индеец, чтобы им командовать.

Матушка Абагейл хихикнула.

— Ты хороший парень, Ральф, ты знаешь об этом?

— И вы тоже, Матушка. Не в том смысле, что вы парень, но вы понимаете, что я хочу сказать. Но так или иначе, когда мы работали, подошел этот парень Редман. Хотел поговорить с Ником насчет какого-то комитета.

— А что Ник ему ответил?

— Он исписал пару страниц, но все сводилось к тому, что для него хорошо только то, что хорошо для вас, Матушка Абагейл.

— Я хочу только одного: жить свободной, как я жила всегда. Хочу иметь право высказывать свое мнение, когда придет время.

— Ну, все это у вас будет.

— Остальные думают так же, Ральф?

— Нет сомнений.

— Тогда все прекрасно. Настало время действовать. Люди только ждут, когда им скажут, что надо делать.

— Тогда я могу начинать?

— Что начинать?

— Ник и Стью спросили меня, смогу ли я найти и запустить печатный станок, если они наладят электричество. Я только что зашел в школу и отыскал там огромный мимеограф. Хотят отпечатать семьсот плакатов. А нас здесь всего-то четыреста.

— А еще девятнадцать стоят у ворот, и пока мы здесь с тобой болтаем, их хватит солнечный удар. Пойди и приведи их немедленно.

— Иду.

— Ральф…

Он обернулся.

— Напечатай тысячу, — сказала она.

На веранду взошел молодой человек. Сопровождавшая его женщина осталась внизу. Молодой человек действительно оказался длинноволосым, но волосы у него были чистые. У него выросла уже довольно большая красно-золотистая борода, обрамлявшая сильное лицо со свежими морщинами около рта и на лбу.

— Так вы на самом деле существуете, — сказал он мягко.

— Я всегда так думала, — сказала она. — Я — Абагейл Фримантл, но большинство здесь называют меня просто Матушкой Абагейл. Добро пожаловать.

— Спасибо, — сказал он глухо, и она заметила, что он борется со слезами. — Я… мы так рады, что пришли сюда. Меня зовут Ларри Андервуд.

Она протянула руку, и он пожал ее совсем слегка, с почтительным страхом, и она почувствовала приступ гордости. Он словно думал, что в ней скрывается огонь, способный его испепелить.

— Вы… мне снились, — сказал он смущенно.

Она улыбнулась и кивнула. На веранду взошла женщина с фиалковыми глазами. Она смело посмотрела Матушке Абагейл в лицо.

— Меня зовут Люси Сванн. Рада с вами познакомиться. — Несмотря на то что на ней были брюки, она сделала небольшой реверанс.

— Рада, что вы пришли, Люси.

— Вы не будете возражать, если я спрошу… ну… — Она опустила глаза и залилась краской.

— Сто восемь, — ответила Матушка Абагейл.

— Вы мне снились, — сказала Люси и в смущении отошла в сторону.

После нее подошли женщина с темными глазами и мальчик. Взгляд женщины был серьезным и непроницаемым. На лице мальчика было написано откровенное удивление. С мальчиком было все в порядке, но что-то в женщине вселило в нее ощущение могильного холода. «Он здесь, — подумала она. Он пришел под личиной этой женщины… ибо он может скрывать свое обличье и становиться волком… вороном… змеей…»

Но это не был он, это была просто женщина. Темный человек никогда не осмелился бы прийти к ней сюда, даже в чужом обличье. Это была просто женщина — с выразительным, чувственным лицом.

Надин Кросс была в смятении. С ней было все в порядке, когда они вошли во двор. С ней было все в порядке, когда Ларри разговаривал со старой леди. А потом ее охватило головокружительное чувство отвращения и страха. Старуха могла… могла что?

МОГЛА ВИДЕТЬ.

Да. Она испугалась, что взгляд старухи может проникнуть внутрь ее. Она испугалась, что старуха встанет с качалки и разоблачит ее.

Они смотрели друг на друга, и внутри каждой шевелились свои зловещие страхи. Они оценивали друг друга. Миг этот был очень коротким, но им показался нескончаемым.

ОН ВНУТРИ НЕЕ — дьявольское отродье, — подумала Эбби Фримантл.

«Вся их сила сосредоточена здесь, — подумала Надин в свою очередь. — Она — это все, что у них есть, что бы они не думали по этому поводу.»

Джо забеспокоился и потянул ее за руку.

— Хелло, — сказала она тонким, мертвым голосом. — Меня зовут Надин Кросс.

Старая женщина сказала:

— Я знаю, кто ты.

Слова повисли в воздухе, и все удивленно посмотрели на них, пытаясь понять, что же происходит.