Противостояние

Утром послал за пушкарем Нармом. Решил спустить одну пушку со стены, чтобы проверить ее эффективность в стрельбе в упор. До обеда провозились, устанавливая пушку в баррикаде. Нарм снарядил картечью и произвел выстрел. С расстояния в сто метров разлет осколков, судя по выбоинам на стене, составил около десяти метров. Но немцы окажутся к пушке куда ближе — значит, существенно снижается коридор поражения. Одной пушкой не обойтись, нужно как минимум три-четыре, чтобы нанести максимальный урон.

— Нарм, через три дня у меня должно быть пятеро пушкарей. И чтобы они умели обращаться с пушкой так же, как и ты. Ты меня понял?

Небольшое сомнение мелькнуло в глазах парня, но ответ он дал утвердительный. Шрам со своими людьми разобрал казарму, закрывая проход в последней улице. Оставалось возвести баррикады с боковых сторон, чтобы мышеловка приобрела законченный вид.

Навестив кузнецов, убедился, что работа идет полным ходом. Подбодрив мужчин, вернулся обратно, сопровождаемый телохранителями и Натой. Любопытных горожан, приходивших к нашей стройке века, Шрам и Борд немедленно привлекали к общественно полезному труду.

Второй день закончился для меня только с наступлением ночи: по небу плыла Луна, родившаяся на три четверти. Всё меньше и меньше оставалось времени до полнолуния. Отправляя Гурана за подмогой, напутствовал его вернуться как можно скорее, пусть даже и с небольшими силами. Меня интересовали лучники и арбалетчики — в предстоящей битве, им предстояло сыграть главную роль. Я отвел Гурану примерно пять дней с учетом дороги туда и обратно. Несомненно, парень будет спешить и подгонять воинов. Но пары дней, чтобы отработать с лучниками и арбалетчиками сценарий боя, было всё равно мало. Оставалась надежда, что большая часть воинов с немецкой стороны тоже будет представлена аборигенами, что в принципе уравнивало воинское умение с обеих сторон.

Установка железных решеток началась с утра третьего дня: поглазеть на это собрались почти всё жители города. Меня распирал страх, что среди горожан могут быть предатели. Несколько раз предупредил Борда и Шрама, чтобы не спускали глаз с людей, высматривая потенциальных предателей. Вбив направляющие, чтобы решетка не опрокинулась на землю, попробовали блокировать первые ворота. Получилось неплохо: подвешенная на стене решетка с грохотом падала вниз, намертво закрывая дверной проем.

Всё испортить мог человеческий фактор: чтобы решетка упала, воину на стене требовалось перерезать веревку. Проблема могла возникнуть именно в этом компоненте: воин мог струсить или преждевременно перерезать веревку. Было всего несколько человек, которым я мог довериться без раздумий. После моих аргументов Богдан и Баск согласились, что местным воинам такую работу доверить нельзя.

— А кто будет охранять тебя? — этот вопрос не давал покоя обоим.

— Вместе с Гураном придут Арн, Мерс, Селид и остальные Русы из Макселя. Не сомневаюсь, что придут и твои братья, Богдан, так что без охраны не останусь.

Мои доводы убедили Богдана и Баска: подняв их на стену, проверил еще по разу, как быстро можно перерезать веревки, чтобы решетка рухнула вниз. Результатом остался доволен: если только в горячке боя не возникнет проблем, немцы окажутся запертыми в ловушке.

Устройство двух боковых баррикад было в самом разгаре. Позвав Нарма, мы решили установить две пушки в центральной баррикаде и по одной — в боковых. Выстрелы из четырех пушек должны были серьезно проредить ряды немцев.

Кузнецы получили задание изготовить картечь из отбраковки своего железа. Перезарядить всё четыре пушки в гуще боя возможности не будет, для этого пришлось бы оказаться среди немцев в ловушке. Рассчитывать можно всего на один выстрел из каждого орудия. Чтобы картечь имела максимально поражающее действие, попросил кузнецов сделать подобие коротких кусков из железного прута в палец толщиной. Длину поражающих элементов выбрал в два-три сантиметра. По взглядам кузнецов было понятно, что они решили, будто я свихнулся: использовать железо на такую ерунду.

Гуран со вспомогательным отрядом пришел к ночи четвертого дня: воины имели ужасный вид, словно пробежали марафон в полном облачении. Это оказалось недалеко от истины: наследник Берлина гнал людей, боясь опоздать. Гуран привел с собой двадцать пять арбалетчиков и две сотни пеших воинов, среди которых немало лучников. Еще десяток всадников прибыл вместе с братом правителя. Но самую большую радость испытал при виде старых друзей: Арна, Мерса, Дисара и остальных.

Парни принесли хорошие вести: им пришлось оставить в Берлине Генда и Селида, потому что за время моего отсутствия из Макселя в Берлин пришло около трех десятков Русов.