Леди Рейвен мчалась сломя голову, почти не разбирая дороги. Альта едва поспевала за ней. Действие заклинания уже почти сошло на нет, еще чуть-чуть — и ноги волшебницы начнут заплетаться. Но пока им везло — имперцы преследовали их, но отставали все больше и больше. Не так просто бежать со щитом и в кольчуге… Зато в воздухе снова засвистели стрелы, засверкали росчерки фаербельтов.
— Быстрее!!!
Фаербол врезался в стену дома, фонтан искр заставил Ташу на мгновение потерять равновесие, и она лишь чудом не упала. Волшебница одну за другой швырнула в преследователей три огненные стрелы, но ни одна не достигла цели — хуже того, эта краткая задержка позволила преследователям немного сократить дистанцию.
— Бежим!
Альта выставила незримый щит, отражая очередной огненный шар. Таша схватила ее за руку и потащила за собой за угол — несколько стрел пронеслись мимо. Воины бросились следом — и тут же взвыли от злобы и бессилия — из-за угла раздалось ржание и послышался стук копыт. Выбежав из-за угла, имперцы увидели лишь стремительно удаляющуюся лошадь, несущую двоих всадниц. Вслед полетели стрелы, боевые заклинания — но догнать беглянок было уже невозможно.
Лошадь — изумительной красоты вороная кобыла, способная оказать честь и конюшне Святителя, — влетела под сень деревьев и встала, тяжело дыша и роняя хлопья пены. Бешеная скачка далась ей недешево, и последнюю сотню шагов умное животное промчалось уже на последнем издыхании. Таша чувствовала это — но укрыться от преследователей было важнее, чем сберегать силы лошади.
Внезапно вороная завалилась набок — Альта кубарем покатилась по мягкому мху, из которого то и дело выглядывали жесткие древесные корни — каждый старался наставить девочке синяков. Леди Рейвен спрыгнуть не успела — или не смогла, а потому ее нога оказалась между горячим боком лошади и все тем же узловатым корневищем. Вороная заржала — печально и даже как-то жалобно, словно прося у хозяйки прощения за то, что не сможет больше служить ей… и прося помощи, получить которую — чуткое животное наверняка это твердо знало — не удастся. Ржание скрыло треск ломающейся кости, лицо Таши смертельно побелело, и она потеряла сознание.
Пришла в себя она от дикой боли. Кто-то тащил ее, тащил неаккуратно, более того — безуспешно. Сквозь затмевающие глаза чернотой болевые спазмы девушка все же поняла, что чьи-то очень слабые руки пытаются вытащить ее из-под чего-то тяжелого и неподвижного. Правда, это тяжелое и неподвижное было вроде бы живым.
— Альта… — леди Рейвен едва выдавливала из себя слова, не особо надеясь, что их вообще можно услышать, — пре-кра-ти…
К ее удивлению, девочка услышала и тут же бросила свои отчаянные и бесполезные попытки вытащить волшебницу из-под лошади. Теперь Таша вспомнила, что ее Ночка пала… к горлу подкатил ком, но, стиснув зубы до боли (какая ж это боль по сравнению с тем кошмаром, что сейчас терзал ее ногу), волшебница заставила себя сосредоточиться на вещах более важных, чем скорбь по отбегавшей свое кобыле.
Постепенно тьма в глазах таяла, и спазмы, разрывающие ногу, уже не казались столь невыносимыми. Над волшебницей склонилось чумазое лицо, волосы девочки были забиты клочьями мха, перепутаны так, что гребню придется изрядно потрудиться, чтобы привести золотистые пряди в относительный порядок.
— Госпожа… — прошептала она, — вы живы…
— Не твоими стараниями, — прошипела Таша, стараясь, чтобы шевелились только губы. Она чувствовала, что малейшее движение, даже просто попытка откашляться или хотя бы поморщиться может снова погрузить ее в беспамятство. Словно подслушав эти мысли, боль ударила с новой силой, и девушка глухо застонала. — Ты… меня… чуть не порвала… девчонка…
— Я хотела вас вытащить, госпожа… — прошептала Альта, и по ее щеке поползла слезинка.
— Не ной. — Таша хотела раздраженно дернуть головой, но вовремя вспомнила, к чему может привести резкое движение. — Вытащить она хотела… Ночка жива еще?
— Ночка?
— О, во имя Эмиала… лошадь моя!
— Н-не знаю, г-госпожа… — Девочка явно с трудом сдерживала рвущиеся наружу рыдания. — У нее две стрелы в крупе.
— Дерьмо, — поделилась своим мнением на этот счет Таша. — Две в крупе, да еще одна в боку.
— В б-боку нет, госпожа…
— Дура. — Таша злилась все больше и больше, непонятливость маленькой замарашки ее бесила. — В другом боку… как раз сквозь мою ногу прошла… дерьмо… второй раз получаю рану почти в одно и то же место. И ради чего? Чтобы вытащить из задницы какую-то недоучку…
— Я… я… — Теперь слезы лились ручьем. — Спасибо вам, госпожа… вы меня спасли…
— Это точно, — не стала спорить леди Рейвен, скрипя зубами от боли. — Так, теперь… давай думать, как меня вытащить… разведи-ка огонь…
— Я… не умею, госпожа. — В глазах девочки застыло такое искреннее страдание, что Таша даже устыдилась своей резкости.