Противостояние

Уже поздно ночью, когда пир завершился и дети разбрелись по своим комнатам, Альта долго лежала без сна. Ее пальцы гладили кулончик… это была первая на ее памяти вещь, принадлежавшая ей безраздельно. Никто не посмеет отобрать… Когда-то она нашла у колодца луч — большую серебряную монету. Скорее всего монету выронил рыцарь, проезжавший через село и остановившийся, чтобы напиться самому и напоить коня. Но кто-то увидел, как приблудная девка что-то подняла с земли. Если бы она успела хотя бы дойти до своей лачуги… не успела. Монету отобрали, а ее долго били — не сильно, не до крови, а так… для науки впредь. Чтобы не воровала. Она плакала, пыталась объяснить, что не крала, что нашла тяжелый серебристый кругляш. Но подростки, отобравшие монету, не нуждались ни в объяснениях, ни в истине.

Раньше у нее не было ничего своего… если не считать лохмотьев, от ветхости буквально расползавшихся под пальцами, грубой деревянной миски, треснувшей ложки… Одежда, выданная в школе, казалась верхом совершенства, но Альта не ощущала себя ее владелицей. Кулон — дело иное. Кулон ей подарил сам Святитель… а в конце торжественного ужина к ней подошла (подумать только!) сама Лейра Лон и протянула девочке тонкую серебряную цепочку.

— Это… мне?

— Тебе, малышка. Ведь ты не хочешь потерять подарок Святителя?

Глава 3

Первой магией, открывшейся людям, стала магия стихий. Огонь и вода, ветер и земля — все это окружает человека, все готово поделиться с ним своей силой. Пропуская сквозь себя потоки этой силы, направляя ее, придавая ей форму силой своего разума, маги создали множество заклинаний, использование которых поставило их во главе общества — и, в некоторой степени, над обществом.

Первым стал айсбельт, ледяная стрела. И не потому, что освоение магии воды и льда проще, нежели прикосновение к иным стихиям. Вероятно, имела место простая случайность — но доподлинно известно, что стихия воды первой открыла людям свою силу. Иглы острых льдинок, проливные дожди, удары града — поначалу все это казалось истинным чудом, и племена, которые поддерживались ледяными магами, быстро распространяли свое влияние на соседей.

Но у магии льда нашлась и другая сторона. Многие оказались способными овладеть ею. Даже для воина, обладавшего лишь едва заметной каплей способностей — а люди, лишенные способностей вовсе, столь же редки, сколь и те, чья аура сияет нестерпимой голубизной, — создать простейший айсбельт не составляло труда. И маги, дабы не утратить упавшую в их руки власть, пустились в новые поиски. Огонь отдал им свой жар, свою всесокрушающую ярость. Воздух одарил возможностями плести защитные чары. Последними отдали свою силу камни — и именно они стали венцом могущества волшебников. Каждый знает, что в эпоху Разлома на землю падал огненный дождь, волны обрушивались на берега, сметая поселения и отправляя на морское дно огромные куски континента. Ураганы и смерчи сносили все на своем пути и, кажется, даже стремились сровнять горы с землей. Все это было… но в основе Разлома — в чем сходятся практически все маги, занимавшиеся этой проблемой, — лежало буйство магии земли.