Противостояние

Из-за ночных страхов, бессонницы и выпитого накануне настроение было отвратительное. К тому же кофе Ольга сварила жидкий, а гренки пересушила. Кое-как позавтракав, я привел себя в порядок, вытащил из-под ванной пистолет, запаковал простреленную куртку в пакет, чтобы при случае выбросить подальше от дома, и пошел к машине, велев девушке быть готовой через десять минут. Дождь, наконец, кончился, небо прояснилось, но сразу и похолодало. Я открыл ракушку и запустил двигатель для прогрева. У отечественных машин есть ряд недостатков, которые затрудняют жизнь автолюбителям. Чем это объяснить, я но знаю, возможно, тем, что производители искренне считают, что нашему человеку все «и так сойдет». В салоне был холодно, и стекла в машине сразу же запотели.

Мне пришлось ждать, пока согреется двигатель, и горячий обдув разгонит на стеклах белесую муть. Ольга должна была уже давно подойти, но ее все не было, и я начал сердиться. Терпеть не могу вольного обращения с чужим временем. Десять минут – это десять минут, не пять и не двадцать. Когда мое терпении лопнуло, я выбрался из салона и пошел посмотреть, куда делась, эта разгильдяйка. Ольги по-прежнему видно не было, и я шел к своему подъезду, запасаясь самые уничижительные эпитетами. Причина задержки скоро стала ясна. «Любимые» наконец встретились после долгой ночной разлуки и стояли, как два истукана, по-детски держась за руки.

– Мы едем или не едем! – рявкнул я, едва кивнув Андрею. – Я тебя уже двадцать минут жду!

– Да, да, сейчас, – проворковала девушка, впрочем, не отпуская руку участкового.

– Так иди к машине! – возмущенно сказал я, но продолжить не успел. Раздался оглушительный хлопок, в глубине двора полыхнуло черно-красное пламя, и столб дыма вырос на месте, где стояла моя машина.

– Твою мать! – синхронно воскликнули мы с милиционером и побежали к разлетевшемуся на части автомобилю.

– Твою мать! – продолжал бормотать я, глядя, во что превратилась моя «Нива».

– Так они Олю и тебя, тебя и Олю! – кричал мне в ухо Андрей. – Они Олю хотели взорвать!

– Хотели, да не сумели, – бодро срифмовал я. Почему-то ко мне вернулось хорошее настроение. – Считай, что нас с ней спасла ваша любовь!

– Какая такая любовь? – искренне удивился лейтенант и оглянулся на Ольгу.

Она стояла от нас метрах в тридцати и заворожено смотрела на останки горящей машины,

– Думаю, что большая, или это как-то по-другому называется?

– Не знаю, но так сразу? – ответил Андрей, – я ничего такого еще не думал.

Момент разбираться в его чувствах был самый что ни есть подходящий, но я не стал менять тему:

– Считай, что тебе повезло, и нам вместе с тобой

– Так этот вчерашний боевик по тебе работал? – догадался старший лейтенант. – Что же ты мне лапшу на уши вешал? Ну, ты и артист! – Теперь, когда мои враги так громко заявили о своих намерениях, скрывать от Крутова мою роль в происходящем было глупо. Тем более, мне не мешало иметь помощника…

К месту пожара сходились люди. Впрочем, не очень активно, в основном на красочное зрелище смотрели из окон. Удивительное дело, то, что меня чуть не взорвали, шока не вызвало, скорее удивление. Я довольно тупо и совсем равнодушно смотрел, как горит моя машина.

– Артист, – машинально повторил он.

– Какой есть, – скромно сказал я. – Кстати, ты вчера довольно точно разобрал ситуацию. Если бы я не напугал киллера выстрелом, он бы закатил мне пулю в лоб, – я поднял прядь волос и показал заклеенную ранку. – Его погубил промах, он не учел, что будет рикошет… Слушай, ты можешь взять у меня на хранение пистолет, а то ваши ребята теперь от меня просто так не отвяжутся.

– Да как же я возьму, когда крутом люди, смотри, весь дом у окон торчит!

– Он у меня сзади за поясом, отойдем за соседскую ракушку, я наклонюсь, а ты его вытащи и положи себе в сумку, – предложил я, просчитав создавшуюся диспозицию.

– Ну, ты и артист! – опять повторил Андрей, но за ракушку пошел.

– А теперь давай сваливать отсюда, а то не дай бог бак рванет.

Мы отошли на безопасное расстояние и наблюдали, как весело пылают останки машины. Мою «Ниву» не просто разворотило, ее вывернуло наизнанку, так что вопрос с простреленной курткой, которая осталась в салоне, решился сам собой.

– Так это за тобой охотятся или за Олей? – прервал затянувшееся молчание лейтенант.

– Боюсь, что за обоими.

– Похоже, – мрачно согласился Андрей, – если бы хотели тебя одного подорвать, то грохнули бы, когда включится зажигание, а так рассчитали, чтобы вас разнесло по дороге. Действительно повезло, не встреться мы с ней, сейчас…

– Как бы вы не встретились, когда ты у подъезда уже часа два толчешься? – съехидничал я.

На такую гнусную инсинуацию влюбленный не отреагировал и перевел разговор в другую плоскость:

– Ты знаешь, чья это работа?

– Догадываюсь. Слышал о группировке Дмитриева, по кличке Поэт?

– Дмитриев? Что-то краем уха, вроде серьезные бандиты и прикрыты кем-то на самом верху. Только я не пойму, какие у тебя с ними дела, ты вроде не из их клиентов?

– По глупости влетел. Понравилась Поэту сабелька, которая у меня была, а я ее ему не отдал, вот он и рассердился.