Противостояние

Тиран и предатель обиженно фыркнул и пожал плечами:

– В кои веки расскажешь один раз правду, и то найдется не верящий слушатель. А что за иные темы?

Они двинулись к недавно сооруженной дамбе, взобравшись на которую намеревались обследовать вначале совместными усилиями свод самой большой пещеры.

– Да разные. Например, что ты можешь интересного рассказать про Свинг Реальностей?

– Оп-па! – Гегемон даже на месте замер, оглядывая с ног до головы своего соперника. – Догадывался, что ты и об этом знаешь, но не думал, что признаешься.

– А что же в этом странного?

– Даже твой последний вопрос! Во все времена и во всех вселенных Торговцы свято блюли один основной закон: никаких записей о замке и никаких разговоров о нем при посторонних. То есть информация давалась только среди наших. А раз ты не родился полторы тысячи лет назад, то знать про Свинг ты не можешь никак.

– С чего это ты решил?! – Дмитрий даже позволил себе с издевкой рассмеяться, вкладывая в свои слова максимум уверенности. – Мне, ко всему прочему, известна туда дорога, по которой в замок может попасть даже простой человек, не Торговец.

С минуту главный тиран и злой гений Торговцев стоял и недоверчиво хмурился, а потом тоже рассмеялся:

– Да ты научился лгать с аурой правды вокруг головы! Вот молодежь дает! Вот это гений! Ты знаешь, я тебя по этой причине даже не стану убивать, как мы выберемся в пустыню. Возьму тебя в лабораторию и буду тщательно изучать.

– Возьмешь? А пупок не надорвется от большой тяжести?

– Не ехидничай и уважай старших. Потом еще не раз оценишь мою доброту.

– Ладно, «добряк», по уши в крови и дерьме! – разозлился Светозаров. – Работать будем? Давно бы так!.. Тогда ты влезай на тот край дамбы, а я на этот и начинай по моей команде экстраполировать структуру проникновения на те квадраты свода, что я укажу. – Некоторое время они работали, только обмениваясь деловыми указаниями, но потом пришлось добавить: – И не молчи даром, рассказывай о замке все, что тебе известно.

Крафа даже улыбкой не отреагировал на такое наглое, по его мнению, требование.

– Да что там рассказывать. Закрыт замок давно, нет туда хода никому.

По его тону получалось, что он сам об этом жутко сожалеет, и следовало уточнить дополнительными вопросами:

– И кто закрыл?

– Была пара идиотов, – чуть не прорычал в ответ Гегемон со злостью. – Страшно жалею, что им удалось умереть раньше, чем я добрался до ловушки.

– А кто же там теперь подкармливает зверушек? Неужели все четыре вида вымерли?

Вопрос был на проверку: знает ли враг вообще что-либо о ныне существующей кормежке, при которой животным в каждом дворе невидимые силы сбрасывали каждый день некие запасы пропитания в виде лесной дичи.

Оказалось, что Крафа не знал либо хорошо притворялся в своем незнании.

– А чего их кормить, если они магической силой замка кормились. Даже если замок перестал распространять вокруг себя энергию – просто вымерли, да и все.

– Ну да, ну да, – пробормотал Дмитрий с таким видом, словно отстранился от сути разговора. – Раньше-то от старости они просто уходили за ворота, и вся недолга. А сейчас наверняка уже в мумии превратились.

И опять Крафа зашипел в злобном негодовании:

– Что ты меня в заблуждение вводишь?! Ну не мог ты столько лет прожить, не мог! Да и я тебя не помню, хотя память на лица Торговцев у меня феноменальная. – После этих слов он замер на некоторое время, а потом-таки признался: – Тебя не помню, но вот кое-кого, на тебя сильно похожего, начинаю припоминать.

– Ха! Неужели моих братьев припомнил?

– Братьев? – с недоверием прищурился Гегемон. – А сколько их у тебя было?

– Еще чего? Может, сразу и род свой назвать?

– Конечно! Этот графский титул с собачьей кличкой – явная вывеска. Так что открой личико, не стесняйся. Все равно ведь живым до створа не доберешься. Или трусишь назваться истинным именем?

– Нисколько не трушу. Просто такая пиявка, как ты, недостойна марать это имя даже своими органами слуха.

– Даже так? Из чего выходит, что братьев у тебя нет вообще. – Крафа перешел на рассуждения вслух. – Ни одного. Сестры? Тоже нет, иначе ты упомянул бы из принципа противоречия только одного брата. Значит, сестра? А кто у нас из самых шустрых и самых молодых имел дочку и сына? Хм, думай, голова, думай! Хорошо поработаешь, еще одну корону получишь. А то и целый десяток – как знак власти над новыми мирами.

Внутренне Светозаров напрягся: его собеседник за пятнадцать веков жизни слишком уж научился по одному-двум оброненным словам вычислять логически недосказанное и затаенное. Так что с ним расслабляться не стоило. Вдруг и в самом деле именно он выйдет победителем в этом спектакле на выживание? И тогда каждое бесшабашно оброненное слово сейчас потом обернется гибелью тысяч и тысяч ни в чем не повинных людей, друзей и близких.