Противостояние

Дверь открылась. На пороге стоял человек в черном балахоне. Он не имел права носить маску безликого, но его положение в иерархии Триумвирата было высоким – выше, чем у любого служителя четвертого круга. И даже служителям второго круга следовало обращаться к личному слуге верховного жреца с должным почтением. Как правило, эта должность была пожизненной – если только слуга не совершал ошибки и не вызывал гнева верховного. В этом случае его ждало наказание – сообразно провинности. Освободить от этих обязанностей могла только смерть, поскольку слуга, имеющий глаза и уши, часто видел и слышал такое, чего не положено знать простым смертным. Юрай Борох отличался мягким характером и редко отправлял своих слуг на плаху, а потому этот человек уже достиг среднего возраста, сделав первый шаг к старости. В короткой густой бороде серебрилась седина, у глаз собрались пучки морщин.

Мужчина коротко, с достоинством кивнул:

– Приветствую тебя, служитель второго круга.

О том, что Алкету совершенно нечего было делать в покоях верховного жреца, он говорить не стал, прекрасно понимая, что лишь нечто очень важное могло заставить служителя нарушить запреты.

– Я должен срочно видеть верховного жреца.

Слуга шевельнул было бровью, намереваясь изобразить ироничное удивление, но передумал. В конце концов, каждый является хозяином своей судьбы – в той мере, в которой это разрешено Эмнауром. И если человек не желает ждать вечера, когда Борох, как заведено, спустится в общий зал, расположенный в первом ярусе, дабы выслушать жалобы и просьбы, – это его проблемы.

– Я сообщу ему о твоем желании.

Он медленно повернулся и скрылся за дверью, плотно прикрыв ее за собой.

Ждать пришлось недолго – Алкет даже не успел толком осмотреться, как дверь снова распахнулась. На пороге появился Юрай Борох собственной персоной. Его лицо нельзя было назвать довольным – вероятно, нежданный визит отвлек его от каких-то важных дел. Он медленно оглядел гостя, затем шевельнул пальцем. Алкет понял беззвучный приказ совершенно верно и тут же торопливо снял маску.

– Гард… я помню тебя, сын мой. Что привело служителя второго круга в мои покои?

Алкет замялся… в памяти тут же всплыли все слухи, что гуляли насчет служителей, чьим словам о Голосе Эмнаура верховный жрец не поверил. Может, и ему все почудилось? Может, сейчас Борох выслушает его слова, нахмурится… и отправит его в одну из келий – навсегда, пока не придет смерть. Вдруг мелькнула паническая мысль – промолчать. Придумать что-нибудь, принять наказание за причиненное беспокойство, сохранить тайну для себя. Ведь этой беседе не было свидетелей… никто не узнает… Но прошло всего мгновение, и он устыдился своих страхов. Свершилось чудо – и верховный жрец обязан был услышать об этом.

– Я слышал… Голос Эмнаура! – выдохнул Алкет.

– Вот как? – Борох задумчиво погладил подбородок. – Что ж, это действительно важная новость. Пойдем, ты расскажешь мне подробнее.

Он провел Алкета в следующее помещение, опустился в глубокое мягкое кресло, жестом предложил гостю занять невысокий табурет.

– Я был…

– Подожди, – прервал его Борох. – Я буду задавать вопросы. И пусть твои слова будут правдивы. Итак, где ты услышал Голос?

– В келье, в подземелье, отец мой.

– С тобой заговорила статуя?

Это был сложный вопрос, и ответить на него было непросто. Алкет понимал, что от его ответа – и этого, и последующих – зависит ни много ни мало его собственная жизнь. Видимо, есть неизвестные ему истинные признаки общения с Богом, и сейчас жрец проверяет его. Может, именно так жрецы и разговаривают с каждым, кто заявляет о своей связи с Эмнауром, а ответы дают понять, правду ли говорит человек или лжет?

– Думаю, нет, отец мой. Голос шел отовсюду – и от статуи, и от стен… он был словно бы во мне самом.

– О чем ты просил Эмнаура, когда раздался Голос?

– Я просил, чтобы Он позволил мне принять участие в битвах, принести пользу Триумвирату, послужить Империи.

– Хорошо. И что сказал тебе Голос?

– Он… отец мой, я не знаю, что означали эти слова, но Голос сказал, я достоин алого свитка.

– Ты должен был потребовать у меня алый свиток? – В глазах Бороха мелькнуло удивление.

– Нет, отец мой. Не требовать, не просить… только сказать вам про алый свиток. И про то, что я достоин этой чести.

– Что содержится в этом свитке?

– Я не знаю, отец мой. И еще Голос сказал, что алый свиток – это и ноша… и кара.

Верховный жрец шевельнул пальцами, давая служителю приказ замолчать. Затем вздохнул, выбрался из кресла и вышел из комнаты. Вернулся он не скоро, неся в руках небольшой футляр из жесткой кожи.

– Что ж, я верю тебе. Верю, что ты действительно слышал Голос Бога. Никто, кроме меня, не знал о существовании алого свитка, никто лучше меня не представляет себе тяжесть этой ноши. На футляр наложено огненное облако… очень сильное, ловушку делал настоящий мастер. Попробуешь снять его?