Противостояние

Договорить он не успел. Сама не своя от страха, толком не соображая, что делает, Альта выбросила в сторону солдата обе руки. Губы сами собой шепнули нужное слово, и две прозрачные льдинки устремились к цели. Одна расколола толстую доску двери, вторая… вторая вошла солдату точно в глаз. Тот рухнул лицом вперед…

Уже не думая о столь необходимой еде, Альта бросилась к спасительной тьме тайного хода – но поздно: в дверном проеме появился широкоплечий мужчина. Альта швырнула ледяную стрелу, но ледышка лишь разлетелась брызгами, встретившись с кольчугой, заставив имперца чуть пошатнуться. Единственная польза от этой жалкой попытки была в том, что нож, который метнул воин, ударил девочку не лезвием, а рукоятью. Альта рухнула на пол, в кровь рассадив колено… но боль от ссадины ощутила позже… много позже…

Солдаты вытащили бесчувственную девочку и тело убитого ею солдата во двор. Кто-то бережно, чтобы не повредить ненароком, снял с ее шеи подвеску, подарок Святителя, польстившись не столько на дешевый камешек, сколько на серебряную вязь нитей и тонкой работы цепочку. Счастье Альты, что она была без сознания, иначе девочка могла сойти с ума от отвратительного зрелища – сразу за воротами грудой лежали тела. Там были и те, кого она знала лишь в лицо, и те, кого могла бы назвать друзьями или подругами. Воины в кольчугах – те, что несли стражу, и другие – в одной лишь залитой кровью инталийской форме. Пожилые женщины – из тех, что работали на кухне. Несколько пожилых мужчин в простой крестьянской одежде, на беду свою оказавшихся в школе в день нападения. Но большинство трупов принадлежало детям. Мальчишкам и девчонкам, которые еще не умели оказать врагу сопротивления, но в будущем могли стать опытными волшебниками. Гуранцы постарались, чтобы будущего у этих детей не стало.

Убивать детей считалось преступлением в любом из государств Эммера, и в обычной, мирной жизни никто из этих мужчин и не подумал бы о том, чтобы просто так убить беззащитного ребенка. Ударить – возможно, в определенной ситуации – даже наверняка. Пластануть мечом, с размаху, воришку, на горе себе попытавшегося залезть воину в карман, – весьма вероятно. Связать бездомную девчонку, чтобы продать работорговцу… ну, это не такое уж преступление, да и неплохие деньги. Но перерезать глотки двум-трем десяткам малышей… Этих парней нельзя было назвать олицетворением жестокости. В мирное время они сами бы осудили детоубийцу и вздернули бы его на первом же дереве. А сейчас они просто делали свою работу – перед ними были не просто дети, перед ними были враги, настоящие враги, пусть и в маленьких, хрупких телах. Война есть война, эти дети выросли бы и пожелали бы отомстить. За свои семьи, за свою страну.

И потом… их учили выполнять приказы. Сотник сказал – убить, значит, прочь сомнения. И они перебили детей – и тех, кто пытался сопротивляться, и тех, кто молил о пощаде или визжал от страха, и тех, кто просто свернулся клубком и мелко дрожал от ужаса.

А одно тело бессильно висело на воротах. Дряблая кожа… седые волосы, мясистый нос… и уже навсегда закрытые глаза. Была ли Делора Неккер хорошей главой школы, или она только и умела, что споро выполнять приказы арГеммита, – кто ж теперь рассудит. Старуха сделала то, что могла, – попыталась защитить своих воспитанников. И поплатилась за это.

– На ворота ее! – крикнул кто-то, быть может, приятель убитого. – Повесить рядом со старой сукой!

– Гвоздями прибить! – поддержал другой голос. – А то, может, на костер ведьму? Говорят, в Ордене это любят!

– Да! На костер! В огонь! – Теперь крики слышались уже со всех сторон.

Воин в кольчуге вскинул руку.

– Ти-ихо!

Ему привыкли подчиняться, и во дворе школы установилась тишина. Не сразу – кто-то еще бурчал, мол, самое место ведьме на костре, но тут же опасливо оглядывался, не услышал ли кто эти слова, не понял ли превратно. В двухсотенном отряде, которому было поручено захватить прославленную школу Ордена, было не меньше десятка магов. Не самых лучших – но и не из последних. Не стоило злить их… магам только дай повод, способ отплатить найдут.

– Ясное дело, за смерть Стимса мы отомстим. – Сотник криво усмехнулся. – Но не так просто… завтра мы выступаем. В полдень. Все, что здесь требовалось, мы уже сделали, нас ждут у стен Торнгарта. Но с утра я покажу вам весьма интересное зрелище. Такого вы еще не видели. Обещаю, останетесь довольны. И эта маленькая дрянь получит свое.

Насладившись замершей в ожидании пояснений толпой, сотник с удовлетворенным видом покачал головой.

– Не-ет, не скажу. Все завтра… а пока суньте эту тварь куда-нибудь… только руки не забудьте за спиной связать. А то горазда ледышками кидаться… – Он потер плечо, еще нывшее от удара. Хотя айсбельт и не пробил кольчугу, синяк на теле он наверняка оставил весьма значительный.