Противостояние

Тем временем один из балахонщиков вышел в центр круга и встал у торца мраморной плиты. В руках он держал толстую книгу в кожаном переплете и большое каменное распятие. Внимательно оглядев присутствующих, человек сипловато заговорил:

– Братья и сестры! Не лучшее время мы выбрали для того, чтобы провести молебен. В селении окопались паписты, которые ради мирских благ и светской власти жаждут крови людей, с риском для жизни сохраняющих идеалы истинного учения, данного нам самим Христом. Но выбирать не приходится. Сегодня последнее полнолуние перед папистской пасхой, а мы давно не совершали всеобщинную исповедь, apparellamentum, без которой Всевышний не может отпустить нам грехи.

Балахонщики в кругу одобрительно загудели.

– Но и это еще не все, – тем временем продолжал предводитель. – Среди членов нашей общины есть молодые люди, достигшие возраста посвящения. И наш сегодняшний молебен мы начнем с обряда consolamentum!

«Крещение огнем и мечом!» – тут же перевел Карл, и по спине заструился холодный пот. В университете профессор, преподававший Ветхий Завет, растолковывая эту фразу, говорил, что ее с недавних пор взяли на вооружение дьяволопоклонники-сатанисты!

Предводитель церемонии положил на край могильной плиты свою книгу, рядом с ней поставил распятие и махнул рукой, призывая кого-то из окружающей безликой толпы. Тут же из круга вышли два балахонщика и опустились перед ним на колени.

– Готовы ли вы к посвящению, неофиты? – громогласно спросил предводитель.

– Готовы, Совершенный! – ответили коленопреклоненные высокими, едва не детскими голосами.

По знаку Совершенного неофиты разом откинули балахоны. Они оказались совсем молодыми людьми, лет по шестнадцать – пухлощекий курносый юноша и девушка со светлыми волнистыми волосами.

Совершенный, прикоснувшись пальцами рук к макушкам неофитов, начал распевно читать молитву. Впрочем, молитва это или, вовсе наоборот, сатанинское заклинание, Карл определить не сумел, так как язык, на котором теперь говорил предводитель общины, оказался совсем не знаком священнику.

Завершив молитву, Совершенный по очереди возложил свою книгу на голову юноше, а затем и девушке, и, накладывая поверх книги руки, усеянные перстнями, громко произносил какую-то фразу, которую вслед за ним повторял неофит, а за неофитом хором и все присутствующие. Затем Совершенный взял распятие и провел им по телу каждого сверху вниз, ото лба и до низа живота. Над толпой снова поднялся одобрительный гул.

– Наша вера не признает брачных уз, что придумали лжехристиане, – завершив первую часть церемонии, произнес, обращаясь к юноше с девушкой, Совершенный. – И теперь вы двое как полноправные члены общины имеете те же права, что и мы все. Желаете ли вы по согласию сочетаться друг с другом? Ты, сестра?

– Желаю! – с чуть испуганным дрожанием в голосе ответила девушка.

– А ты, брат?

– Желаю! – произнес юноша. Его голос тоже дрожал, но не от страха, а скорее от возбуждения.

– Так сочетайтесь!

С этими словами Совершенный властным движением рук поднял посвященных на ноги и тут же, наклонившись, взялся за нижний край и ловко стянул с девушки балахон.

В свете луны, выглянувшей из-за края облака, сверкнули ладные круглые ягодицы. Ошарашенный Карл зажмурился. Когда он открыл глаза, обнаженная девушка уже раскинулась на плаще, расстеленном на мраморе, а юноша лихорадочно разоблачался, но уже без помощи наставника.

– Братья и сестры! – зычно произнес Совершенный. – Теперь же, когда посвящение завершается, обменяйтесь Поцелуями Мира!

Стоящие в кругу люди тут же откинули капюшоны и начали обниматься, кое-где объятия тут же переросли в страстные поцелуи. Карл, находясь в деревне, не вглядывался в лица крестьян и не знал их по именам, а потому в неверном свете луны не узнавал никого из присутствующих.

Тем временем прямо у него на глазах, «всеобщая исповедь» переходила в разнузданный свальный грех. Юноша-неофит, наконец-то избавившись от балахона, взобрался на плиту, и теперь неумело целовал девушку, все больше наваливаясь на юное гибкое тело. Девушка, все более распаляясь, отвечала на поцелуи и раскрывалась… Возбужденные зрелищем «братья и сестры» от относительно скромных «поцелуев мира» начали приступать к более решительным действиям. Объятия превратились во взаимные ощупывания и оглаживания, поцелуи становились все дольше и сладострастнее, а некоторые из присутствующих начали понемногу задирать друг другу подолы…

Дортуары парижского университета отнюдь не монашеские кельи, и Карлу в бытность свою студентом доводилось участвовать в разгульных пирушках. Но то, что сейчас разворачивалось перед его глазами, было просто ужасно.

– Иоанн Предтеча, увидев Христа, сказал, – подвывал Совершенный теперь уже по-провански, так что Карл его понимал: «Я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви. Он будет крестить Вас Духом Святым и огнем»… Так пусть же огонь воспылает в ваших сердцах!