Противостояние

на груди еще автомат висел. Значит, не зря ночью по лесу бродил.

— Валялись, — улыбнулся беспечно.

— С запиской: лично лейтенанту Дроздову? — усмехнулась.

— Почти… Рад тебя видеть.

— И я, — улыбнулась.

— Не сомневался. Новости есть?

— Есть, — прислонилась плечом к стволу сосны напротив Саши. Уходить совсем не

хотелось, тихо здесь было, хорошо. Да и ноги гудели от усталости — передохнуть

надо. — Постоим?

— Уже, — улыбнулся еще шире, разглядывая ее, словно впервые видел. Красивая —

как раньше не замечал? — Новости расскажешь?

— Расскажу, — посерьезнела. — В лесах отряд партизан объявился. Грабят за

национальную идею окружающие деревни и села.

— Это какая такая идея? — скривился Дроздов.

— Как я поняла, идея в том, что белорусы лучше всех. А еще украинцы лучше всех.

И прибалты тоже, самые лучшие.

— Остальные?

— Недочеловеки. Немцы провозгласили себя высшей расой.

— А все остальные, значит, внебрачные дети короеда и гусеницы? — мужчина криво

усмехнулся. — Какой-то идиот с этим не согласился, сказал белорусы выше немцев

и под этим стягом в леса ховаться, да колхозников грабить. Концепция верна?

— Примерно.

— Здорово, — хмыкнул. — А ничего, что мы все советские люди?

— Видимо кто-то не в курсе. Вообще, странно, какая национальная идея к черту,

когда враг на твоей земле? Какая национальная идея, если мы все люди и нас, как

людей без всяких вопросов вырезают. Да. Саша, я пока шла, такого насмотрелась…

У меня возникло стойкое чувство, что нас просто уничтожают. Всех. Без скидок на

наличие или отсутствие каких-либо идей в голове.

Дроздов кивнул: он тоже об этом думал и приходил к выводу, что война, затеянная

Гитлером мало оккупационная — колониальная, она еще ненормальная. Взять хоть

обращение с пленными — есть международная конвенция, но фрицам на нее почхать,

обращаются с пленными как со скотом. А раненые? Где слыхано, чтобы обстреливали

машины с красным крестом, планомерно ровняли раненых с землей? Да хоть тот поезд

взять, в котором они с Леной и Николаем ехали? Гражданский состав, каким местом

фрицам мешал? Это не стратегический объект, а все едино разровняли.

— Хреново, — поморщился. — Но не ново. Если Испанию вспомнить.

— Там такого не было.

— Какого?

— Я в дороге с женщиной познакомилась, она мне рассказала, как в соседней

деревне немцы стрельбы устроили. А мишенями у них дети были.

И замолчала, хмуря брови. Дрозд тоже насупился, соображая — это уж вовсе из ряда

вон.

— Выдумка? — с надеждой посмотрела на него девушка.

Мужчина шишку под ногой пнул:

— Не каждому в голову такое придет, чтобы выдумать, — бросил неласково.

Настроение к чертям уехало. — Домой пошли, светает.

— До дома мне далеко, — бросила ему в спину.

— А мне нет. Это моя земля, — процедил зло.

Лена голову склонила — прав, кто бы спорил. Только немец тоже эту землю своей

уже считает. Переубедить бы надо.

— Через пару недель снова в Пинск пойду, — сказала, двигаясь за лейтенантом.

Впереди ветка треснула и, Дрозд остановился, мгновенно насторожившись. Ладонь

Лене выставил: стой, а вторая рука к автомату пошла.

— Не балуй, — раздалось из-за кустов. — Оружие на землю, руки вверх.

Саня с прищуром оглядел местность, соображая как ситуацию в свою пользу

перевернуть. Дурак, что и говорить — поболтали они с Леной. Утро. Голоса далеко

разносятся. Разведчик, мать его!

Из-за сосен за кустами вышли двое мужчин в гражданской одежде, с винтовками на

изготовку.

— Руки вверх, оружие на землю, — чуть не по слогам повторил молодой в кепочке.

Саня на Лену покосился: помянула чертей? Не они ли и явились?

— Да мы вообще-то, за национальную идею, — протянул.

— Ага, белорусы лучше всех, — брякнула на удивление девушка. И чуть сдвинулась

за спину Саши, чтобы не видно было умникам, как она пистолет достает.

— Да что вы? — ехидно пропел тот, что постарше, с непокрытой головой. — Вот

радость-то… Руки вверх! Оружие, сказал, на землю. Больше не повторяю, стреляю!

— А только попробуй, первый ляжешь, — прицелилась в него Лена и тут же

почувствовала, как в затылок что-то холодное уперлось.

— Не балуй, бабам оружие не игрушка, — процедил басок. Рука в грязном бинте

через ладонь, спокойно забрала пистолет девушки. — А теперь ты лейтенант. Леха,

прими арсенал.

Дрозд зубами скрипнул и без сопротивления отдал добытое оружие. Ствол Вальтера у

затылка девушки не оставлял возможности для маневра. Пока.

Вихрастый забирал оружие, «кепочка» вокруг оглядывался, а третий пистолет убрал.

Тут момент и настал. Саня только глянул на Лену: пригнись. И локтем въехал

самому умному под дых, схватил Леху и прижал к себе, зажав голову, развернул

спиной к остальным, так что он не мог оружием воспользоваться, а дружок его

выстрелить, его не покалечив. Но третьему не до друга было — Лена не думая,

въехала ему ногой в пах, как согнулся, локтем по подбородку прошла. Парня

откинуло, свернув.

— Мать!… - только и послышалось приглушенное. Еще секунда и она была рядом с

Сашей, в руке держала автомат, направляя в сторону двух ненужных им знакомцев.

— Руки, быстро! — процедила. Третий — симпатичный молодой, явно не русский

мужчина смотрел на нее ненавидяще, по лицо пробежала судорога раздумий.