Противостояние

С сего дня считать наследником престола Властелина объединённого государства ОВАТА, сына погибшего наследника АРЕТА АРИДА. До его совершеннолетия всю полноту власти оставляю за собой.

Властелин объединённого государства ОВАТА

Утверждает этот указ приложением своего перстня в третий день второй декады от дня скорби об ушедшем правителе-наследнике".

В тронном зале установилась тишина, все осмысливали услышанное. Властелин дождался окончания чтения своего указа, встал с трона и в окружении своей личной охраны покинул тронный зал. Вслед за ними зал покинули дворцовые стражи. Двери за ними закрылись, теперь в зале остались только замершие придворные и высшие чиновники. Через несколько мгновений тишину прервали звуки осторожных шагов. Это расходились придворные и чиновники, до этого момента плотной толпой стоявшие вокруг ДАКАТЫ. Она стояла застывшим изваянием в центре тронного зала, а вокруг неё усиленно начала образовываться пустота. Даже подкупленные послом купеческой гильдии, чиновники и придворные старались отойти подальше. Но ДАКАТА этого не замечала. Её окаменевшее лицо, пошло красными пятнами, руки комкали веер. Злость рвалась из неё наружу. В очередной раз отец отодвинул её от заветной мечты, снова на её пути к трону появилось новое препятствие. Снова ей придётся ждать, теперь неизвестно чего. Ей хотелось выть, но тронный зал был не тем местом, где можно дать волю своим чувствам. Приходилось сдерживаться, а это было очень трудно.

Но ещё хуже неё выглядел стоявший в стороне посол купеческой гильдии. Неведомая сила сдавила ему грудь, выдавив из неё весь воздух. Он силился вдохнуть его снова, но это ему не удавалось. Его лицо наливалось синевой удушья, а его голове гулко стучали слова:

"Я подвёл семью! Не смог возвеличить её! Теперь все ГОЛИАНЦЫ от меня отвернуться! Проклятый правитель спутал все мои планы. Я опозорен на веки, нет мне прощения! Как с этим жить?"

С трудом втолкнув в себя первый глоток воздуха, посол купеческой гильдии, шаркающей походкой древнего старца, направился к выходу из тронного зала одним из первых. С трудом передвигая ноги, он шёл, не замечая ничего и никого вокруг. Эти люди посла не интересовали. Он шёл и думал:

"Как хорошо этот день начинался. Всё было прекрасно! Я успел даже отправить просьбу жрецу "Тьмы" о встрече. Мне нужно было обсудить с ним дальнейшие шаги и планы на будущее. И вот теперь этот указ перечеркнул всё! Все мои планы, всё сделанное. Это конец!"

КАТИН шёл, не разбирая дороги, как-то сумел выйти из дворца, сесть в свою карету и доехать до дома главного представительства купеческой гильдии. Покинув карету, он вошёл в дом и побрёл в отведенные ему покои. Приказав слугам его не беспокоить, прошёл в кабинет. Над креслом висел портрет ГВИТО ГОЛЕАНЦА, человека принявшего его в свою семью, человеку, который верил в его преданность ей. КАТИНУ показалось, что глаза старика с презрением смотрят на него. Это было выше его сил, перенести это он не мог. Решительно подойдя к столу, КАТИН сел в кресло и нажал на одну из завитушек резьбы на столешнице стола. Сработала пружина механизма, боковая планка стола отошла в сторону. Из открывшегося потайного отделения КАТИН достал стеклянный пузырёк с залитой воском пробкой. Откупорив его, он опрокинул его над раскрытой своей ладонью. Из пузырька выкатилась серая горошина, КАТИН забросил её в свой рот и проглотил. Через мгновение по его телу прошла лёгкая дрожь, оно обмякло. Лицо начало менять свой цвет, наливаясь чернотой, рот открылся, с его уголка скатилась слюна, она потекла вниз на кружевной воротник, испачкав его. Но этого ничего сидящий в кресле человек, уже не видел и не ощущал. Ибо в кресле сидел уже не человек, это было мёртвое тело, которое деревенело и медленно остывало. Яд паука "кару" из болот южного материка левого полушария убивал мгновенно. Как и любой человек, плетущий заговоры и интриги против власти, КАТИН имел средство не попадать в руки пыточных мастеров. Он его и использовал…, спасаясь от презрения и позора. Мёртвые не имеют чувств, присущих живым!

Пришедший в полночь жрец "Тьмы", открыв дверь кабинета посла, где обычно проходили их встречи, замер на пороге. Непривычная обстановка удивила его. Плотные шторы всегда были сдвинуты, но сегодня они были раздвинуты и свет лун, ночных спутниц солнца, заливал комнату своим зелёно-серебряным светом. Жрец "Тьмы" колебался, он решал вопрос:

"Входить или не входить?"