Противостояние душ (СИ)

— Дори, — простонал Макс, впиваясь пальцами в плечи любимого, — ты же не был раньше таким жестоким со мной, прошу тебя, мой Дориан, будь во мне, возьми меня, — он метался по кровати и, отвечая темпу, который задал Дор, бездумно вскидывал бедра, пытаясь насадиться на пальцы соула еще сильнее, еще глубже, — Дориии, я весь горю, ты самый бесподобный, самый страстный, самый красивый… возьми меня уже, чтоб быть вместе, чтоб быть единым целым.

Дориан улыбнулся, глядя на своего любимого, прикоснулся к его губам, убирая пальцы и начиная входить в Макса. Хотелось войти сразу и до упора, начать двигаться в бешеном темпе, но Дориан сдержал себя, хотя потребовалась вся его выдержка и стал входить в Макса очень и очень медленно, словно проверяя его выдержку, а языком водил по губам парня, не углубляя поцелуй и даже немного отстраняясь, когда это пытался сделать Макс.

— Ах ты ж, — Макс, кажется, уже перешел на очередной круг ада, так ему хотелось разрядки, хотелось бешеного ритма и горячих поцелуев, — отомщу тебе, родной, так и знай, — простонал он, он пытался двигать бедрами, чтоб спровоцировать двигаться быстрее Дориана, старался поймать его губы, чтоб вылизать его рот, притягивал его к себе все ближе и ближе, — ну же, любимый, двигайся, быстрее, еще, еще…

Дориан толкнулся в Макса до конца, начиная двигаться в каком-то бешеном ритме. Лишь бы быть ближе, глубже. Одной рукой он ласкал Макса, а второй сжимал плечо любимого. Он буквально втрахивал своего парня в матрас, двигаясь все быстрее и быстрее.

— Мой, — прорычал Дори, когда после очередного особенно резкого и глубоко толчка, излился внутрь Максвелла, чувствуя, как кончает и любимый, пачкая живот и руку соула.

Парень упал рядом на кровать и притянул парня к себе, впиваясь в губы требовательно, но уже не так яростно.

— Ты мой, Макс. Только мой, — прошептал он, отрываясь от таких желанных и любимых губ, — слышишь, мой? Я никому не позволю тебя забрать. Никогда, — Дориан буквально вжимался в Макса, притягивая его, как можно ближе.

Макс блаженно улыбнулся. Он обожал, когда они кончают вместе одновременно, обожал, когда Дор проявляет свою власть и свою внутреннюю силу, обожал, когда Дор заявляет на него свои права, он обожал даже тот факт, что полностью и всецело и безраздельно принадлежит Дориану, он просто обожал этого парня рядом и готов был на все ради него.

Он обнял любимого и прошептал на ухо: — Только твой, твой Макс, твой соул, твой любимый, весь твой. Держи меня так, как ты держишь, и никто даже не посмеет попробовать меня забрать. Хочу быть лишь твоим, каждую секунду, каждую минуту, каждый час. Принадлежать тебе, только тебе. Всю жизнь до смерти. И после смерти. Только твой.

— Эй, вообще-то я не должен тебя держать, — рассмеялся Дориан, которого отпускало, — ты сам должен не хотеть уйти, — улыбнулся он, нежно касаясь губ парня, — люблю тебя, Макс, мой Макс, — сказал он мягко, — и пока это здесь — я больше тебя ни на шаг не отпущу, чтобы все время был в поле зрения, — выдохнул он, — ненавижу, когда кто-то касается тебя, — произнес он, сжимая свои пальцы на предплечьях Максвелла, — ненавижу. Убить готов.

— А я и не хочу, — усмехнулся Макс, — но так приятно знать, что ты кому-то нужен. Особенно, когда это так восхитительно проявляется, — он легко уложил Дориана на спину, нависая над ним, и прошептал на ухо, — но я еще не насытился, мой Дориан, совершенно не насытился тобой, — и прикусив мочку уха, с нежностью стал выцеловать шею Дориана, проводил языком, зарывался носом.

— Необходим, жизненно необходим, — улыбнулся Дориан, запуская свои пальцы в волосы Максвелла, пропуская пряди сквозь пальцы и тая под нежными ласками любимого, — только теперь тебе нужна водолазка, — усмехнулся Дориан, — если ты не хочешь, чтобы все видели насколько ты мне необходим, любимый.

Максвелл лишь рассмеялся. — Ты хочешь, чтоб я ходил в обтягивающей водолазке? Родной, тебе придется тогда убивать всех подряд. Я лучше, наоборот, буду с гордостью носить твои отметки, твои печати на мне. Чтоб даже это видело, что у него нет ни малейших шансов.

— Макс, ты доиграешься, — рассмеялся Дориан, — я тоже заведу себе поклонника, чтобы ты ревновал, а то, чего только я страдаю, — он притянул парня к себе и нежно коснулся губ, а затем провел большим пальцем по губе Макса, — я люблю тебя, Макс, безумно люблю. Я даже не предполагал, что возможно так любить.

— Родной, я этого поклонника завалю сразу же и закопаю труп, — фыркнул Макс, — я предпочитаю, чтоб возле тебя был только я. Только я в твоих мыслях, в твоем сердце, в твоем теле… — он почти мурлыкал, снова принимаясь за свои нежные поцелуи, которыми покрывал плечи и грудь Дориана, спустился к соскам, дразня их языком.

— Макс, — простонал Дориан, крепче прижимая парня к себе.