Противостояние душ (СИ)

— Тебе подарок. От Из, — проговорил он глухо. Бальт открыл было рот что-то сказать, но Макс сорвался с места, не выдержав, и, почти отталкивая молчаливого Каса, сжал Алека в объятьях, он словно бы ощущал ответственность за парня — хотя каким парнем, соулом брата, его семьей. Обнял крепко, до хруста рёбер, чтоб Алек чуток пришел в себя.

— Все будет хорошо, Алек, все будет хорошо, — шептал Макс как заклинание.

Алек молчал. Но когда они вскоре сели на площадку базы, безропотно позволил Максу забрать Изабель и поплелся в свою комнату. Максвелл с Касом смотрели ему вслед.

— Магнус ему поможет, — кивнул Макс Касу. — Иди к Локи, мы сейчас должны быть сильными и вместе со своими соулами.

***

Отнеся Изабель, Макс бросился за Дори и Магнусом в лабораторию. Обнял брата и отправил его в комнату к Алеку, повернулся к Дориану, но тот словно бы в трансе прошел мимо него, словно Макса тут нет.

Макс с непониманием пошел за ним в комнату, а в комнате замер пораженный. Дори разбивал руки в кровь об стену, бесконечно проговаривая: — Это моя вина. Только моя вина.

Макс сорвался с места, оттягивая соула от стены, встряхивая, не зная, что еще сделать, чтоб вернуть Дориана.

А тот лишь шептал:

— Как я мог остаться, если только я могу помочь восстановиться. Только я могу это сделать, а я оставил вас ради своих дурацких амбиций. Это моя вина. Моя. А если бы это был ты, Макс? Если бы был ты? Я бросил тебя… Я обещал этого не делать, но сделал. Я виноват, Макс. Это я виноват. Они погибли из-за меня. Я оставил тебя. Тебя одного. Меня не было рядом. А если бы это был ты, — Дори цеплялся за Макса, сидя на полу, по его лицу текли слезы, а речь была сбивчивой. Он перескакивал с одной мысли на другую. И не понятно, что сейчас преобладало: боль от потери друзей, страх за жизнь Макса или ненависть к самому себе. — я же обещал быть с тобой до конца. Я обещал…

Макс, который стоически перенес все, помог Бальтазару перенести девушек в их комнату, поговорил с командирами, пересказывая, что он видел и делал, сейчас, видя Дориана в таком состоянии, по настоящему испугался. — Родной, Дори, любимый, — он обнимал соула, то покрывал поцелуями мокрое от слез лицо, то поднимал его руки в крови и целовал их, ощущая на губах кровь. — Ты не виноват, ты не мог там ничем помочь, любовь моя, не смей винить себя… Я без тебя не лез, я был на подхвате, Дори, пожалуйста…

Дориан пытался успокоиться, прижимаясь к Максу, но у него это никак не выходило. Он то представлял, как умирали его друзья, то представлял на их месте Макса и чувствовал вину. Такую вину, которой никогда не чувствовал раньше. Было больно, нестерпимо, невыносимо больно.

«Мы же всегда будем семьей… Мы всегда будем вместе… Я бы с вами и в Ад», — слова, которые они говорили друг другу, смеясь и улыбаясь, так и крутились в его голове.

Но он предал свою любовь, предал своих друзей. Он отсиживался в тылу, пока они там в муках умирали. Он сидел в тепле и уюте, шутил с Хэнком. Он был в безопасности, пока они рисковали собой. Он предал своих друзей.

— Не правда, — произнес он, — я виноват. Я предал своих друзей. Я обещал, что мы всегда будем вместе. Я не сдержал слово. Я был здесь, в безопасности, пока вы все рисковали собой. И я никогда себе этого не прощу.

— Дори, — шептал Макс, от боли за любимого у него разрывалось сердце. Он понимал, что чувствует соул, слыша такие отчаянные слова. Но он сам должен был держаться, чтоб быть опорой, поддержкой, надежной стеной для любимого. — Никто не знал, что все так будет. Мы сами виноваты, мы были беспечными, слишком самоуверенными, я даже не заметил, куда подевалась Сэра, а потом и Изабель… нельзя себя винить, любовь моя, мы наоборот должны быть сильными. Нам надо поддержать Алека, и Кен, и ребят, пожалуйста, Дориан, не терзай себя. Я не могу видеть тебя таким… Я хотел бы тысячу раз прочувствовать все, что переживал в Ордене, но ни разу не увидеть твоих слез.

От упоминания имен друзей сердце Дориана сжалось от боли. Он отчаянно цеплялся за Макса, прижимаясь всем телом.

— Прости меня, Макс, прости, — выдохнул Дориан, — я знаю, что должен быть сильным, но я не могу. Я пытаюсь, но у меня ни черта не выходит. Я ведь должен был быть там, но не был. Мы не должны разлучаться, не должны.

— Больше не будем, не будем, родной, — Макс прижимал к себе Дориана, делая ему непроизвольно больно, но чувствовал как необходим любимому контакт, — буду возле тебя все время. Давно хотел побывать в этой таинственной лаборатории Хэнка, не отойду ни на шаг от тебя.

— Ты не понимаешь, Макс, — выдохнул Дориан, выскальзывая из объятий и поднимаясь на ноги, — я пойду… Мне нужно попрощаться, — произнес он, выскальзывая из комнаты.

Макс поспешил вслед за ним.

— Макс, я могу пойти один? — спросил парень у вышедшего за ним соула.

— Ничего не имею против, родной, я подожду в коридоре, — мягко ответил Макс.