Противостояние душ (СИ)

— У нас с тобой, соул, все пошло наперекосяк с первой фразы. Отвечаю. Это, — сказал он, указывая на себя, — человек, просто с особенностями. И да, большинство людей считают это уродством. Я, в отличии от многих мутантов, никогда не комплексовал и ущербным себя не считал. Как любит говорить Бейн: «Я такой, каким должен быть, и иной жизни я не знаю». Я даже рад своей мутации — немногие «нормальные» люди могут похвастаться тем, что есть у меня. Пусть не с самого первого дня в Ордене, но у меня были настоящие друзья. С Локи и Магнусом я познакомился, когда мне было двенадцать, а потом появились и все остальные. И мы стали друг для друга больше, чем друзья — мы стали семьей. Не каждый человек может похвастаться такими друзьями, которые становятся семьей. Родной семьи у меня нет. Моя метка проявилась с самого рождения, от меня отказались сразу и воспитывался я в специальном корпусе Ордена до того момента, пока проявились мои способности, а было это в десять. Тогда я попал в основное здание Ордена и стал обучаться, как мутант. Ненависти к воинам и людям никогда не испытывал, может, немного к родителям, что меня бросили. Но могу их понять — мутант это пятно на чести семьи. Но ненавидеть — значит сжирать себя изнутри — я же предпочитаю жить позитивно и любить тех, кто рядом. Я прекрасно понимаю воинов — ведь вы обязаны связать жизнь с уродом, которого считаете, в принципе, хуже вас. Хотя если судить по вам, то далеко не все такие или, как минимум, могут менять свои взгляды. Любить меня я не прошу, но Бейн — прав, командой нам стать придется, как бы ты ко мне не относился. Я не хочу терять свою семью и сделаю для этого все, — он отпил из бокала и посмотрел на Гаррета.

Хоук, который на протяжении всего рассказа мутанта о себе, молча смотрел на него с ужасом в глазах и даже забыл о стакане в руке. Он раза три подумал, зачем Андерс ему все это рассказывает, и стоит ли рассказать о себе в ответ. И вообще, он понимал, что сработаться им надо, но надо ли при этом уж так откровенничать. В общем, он растерялся и когда его соул закончил, какое-то время даже не знал, что стоит говорить. Он бы мог, конечно, включить свой режим обычного Гаррета с тупыми шутками и вечным весельем, но это было бы как-то нечестно по отношению к искренности Андерса.

— Ну… — он почесал затылок и отставил стакан. Пить он не хотел. — Извини меня за все шуточки в твой адрес. Я когда попадаю в новую ситуацию или знакомлюсь с новыми людьми, ну или вообще в состоянии волнения, я шучу по тупому, не разбирая над кем и не думая, что могу обидеть… — он говорил это смущенно, осознавая, что, во-первых, вообще редко говорил о себе кому-либо с такой искренностью, а во-вторых, он говорит это этому странному парню, который к удивительному стечению обстоятельств, стал его соулом. — У меня есть семья. Я из викингов, у нас очень чтят родственные связи и семейные традиции. А еще очень уважают Орден воинов. Все мальчишки нашего народа хотят стать воинами, и, как правило, ими и становятся. А вот девчонкам в нашем роду не разрешается быть воинами, они обязаны заниматься домашним хозяйством и все такое. О девчонках я говорю, — он поднял взгляд на соула и вдруг улыбнулся, тепло и солнечно, — потому что у меня три старших сестры, и четыре младших. А еще куча двоюродных и троюродных. Я рос с девчонками, у меня нет брата, даже двоюродного. Отец погиб в бою, от него мне и остался топор. Пика мне перешла от брата отца, тоже погибшего, а Флам — двуручный фламберг, меч, мне отдал дедушка перед смертью. Ну… и я в общем, надежда целого рода Хоуков, любимец матушки, бабушки, сестер, тетушек и кузин… Со всеми вытекающими, — он закатил глаза, — Эрик до сих пор возвращает посылки, что мне каждую неделю присылают из дому. А когда однажды ко мне приехали навестить в Орден мама с сестрами, два месяца я был всеобщим посмешищем у воинов, когда они все лезли меня целовать и обнимать. Так что грозный и злой я только на публику, на самом деле я… — тут он снова расцвел улыбкой, — тоже злой и грозный, и вредный, но чуточку меньше, — и засмеялся.

— Не парься — твои шутки едва ли могли меня задеть, хотя в Ордене мы росли с себе подобными и за пределами здания я бывал редко, но косые взгляды и глупые шутки меня не цепляют ни разу, — усмехнулся Андерс, — я рад, что у тебя все так хорошо с семьей, поскольку тебе будет проще понять, почему я так не хочу терять свою. Все, что я тебе рассказал — это тот минимум, который тебе нужно знать, чтобы представлять, насколько важны для меня все эти люди и я сильно надеюсь, что ты не будешь рассчитывать на то, что я буду с тобой откровенничать. Мы соулы, но мы не друзья. Мы должны научиться работать вместе, но выворачивать душу перед тобой я не обязан. У всего есть границы, Хоук, — улыбнулся мутант, отпивая виски, — думаю, шанс сработаться у нас есть. Во всяком случае, я не испытываю к тебе ни одной негативной эмоции. А с сегодняшнего дня может даже некоторые положительные появились.