Противостояние душ (СИ)

— Я просто обязан исполнить желание моего соула, — усмехнулся Дориан, стаскивая с себя остатки одежды и подталкивая Макса в сторону кровати, опустился следом, нависая над любимым и сразу же впился в губы жадным поцелуем, прикусил нижнюю губу, обхватил ее своими губами, принялся проходиться по ней языком, пальцами ласкал соски парня, сходя с ума от того, что ощущал кожу парня. Как же он давно мечтал об этом, — ты мой, Макс, — шептал он, выцеловывая шею, лаская языком ушную раковину, — только мой, — он потерся своим возбужденным членом о член парня, — я безумно хочу тебя, Макс, мой Макс, только мой.

Максвелл тихо млел и таял под своим любимым, Дориан был таким страстным, таким любящим, что Макс уже лишался всякого разума, целуя все, что доставал, прикасаясь жаркими губами к волосам, лбу, глазам и губам, к шее и плечу, шептал: — Дориан, любимый, родной, мой Дориан, я весь твой, в твоей власти, под тобой, бери же меня, — но легкое желание подразниться никуда не пропало, и он добавил: — но чтоб заставить меня стонать, надо постараться, я привык сдерживать боль, страх, стон…

Дориан на секунду замер, хитро улыбнулся, припал к губам: — Не торопись, мой воин, у нас вся ночь впереди, — шепнул Дориан, скользнул языком по шее, опустился на грудь, прикусывал соски, проходился языком: — Посмотрим насколько хватит твоей выдержки. Я люблю вызов, — усмехнулся он, сжимая пальцами яички парня, скользя пальцами по стволу, поцелуями покрывал живот любимого, скользнул языком до его члена и прикоснулся к головке, пробуя Макса, скользнул языком по всей длине ствола и принялся изучать член Макса губами, скользя медленно, языком проходясь по каждой выступающей венке.

Максвелл лишь удивлённо охнул, мгновенно стиснул зубы. Кажется, он перестарался с дразнением соула и таки проиграет очень быстро. Дори был просто невероятен. Но немножко продержаться надо было, чтоб не слиться всухую, хотя какие тут могут быть сухие, когда Дори такое вытворяет… — До… Дори… ты… с тобой нельзя спорить, — еле проговорил Макс, старательно сдерживая стоны. А любимый издевался по полной. Тогда Макс закусил свое запястье, не сводя потемневшего, распаленного желанием взгляда с Дориана.

Губы Дориана скользили медленно, он проходился языком по каждому миллиметру члена Максвелла, желая свести любимого с ума, доставить ему как можно больше наслаждения. Слышать его стоны, наслаждаться им, осознавать, что он единственный для Максвелла. Пальцы играли с яичками, слегка сжимая их. А глаза Дориана неотрывно смотрели в глаза Макса.

Максвелл медленно выдохнул, отпуская свое запястье, понимая, что проигрывает, поэтому быстрым движением подхватил Дориана и уложил на спину. — Тактическое отступление, любовь моя, — прошептал он жарким шепотом и, припечатав поцелуем, не дал ответить соулу. — Я тоже попробую тебя, мой родной, везде, — проговорил Макс, уже награждая шею Дори своими нежными прикосновениями губ и языка. Неторопливо спускался вниз, поглядывая в глаза.

— Ну, я своей выдержкой хвастаться не собираюсь. Для тебя я готов стонать так, как не стонал никогда в жизни, — усмехнулся Дориан, зарываясь пальцами в волосы любимого и неотрывно глядя ему в глаза. Дориан и правда начал стонать. Причем продолжал стонать громче и громче, крепче цепляясь за волосы парня.

Макс лишь покачал головой. Дори обыгрывал его во всех раундах, лишь одним своим взглядом он мог поставить Максвелла на колени. Хотя, впрочем он почти что на коленях. Он спустился еще ниже, в очередной раз удивляясь и наслаждаясь таким красивым идеальным телом Дориана, его хотелось ласкать и прикасаться, и трогать не переставая, и тоже перешел на исследование губами члена любимого. Странное дело, раньше ни он, ни его редкие разделители постели или уголка библиотеки или еще других странных мест для секса, к этому не доходили. Да и секс был так, как тренировки раз-два и погнали по своим делам. Сейчас же хотелось ощутить каждую минутку, хотелось до утра наслаждаться телом Дориана, неторопливо исследуя и… только стоны эти горячие, совершенно безумные стоны очень отвлекали Макса от его попыток неторопливо изучать орган Дориана, и ласкать его неспешно и ласково. От таких стонов была бы шерсть на загривке — давно бы уже стояла. А так он весь был взъерошенный с попытками удержать себя еще на грани разума и не впасть в полнейший хаос.

Дориан издал очередной стон и, вцепившись в плечи Максвелла, резко притянул его к себе, впиваясь губами в губы любимого, ловко меняя их местами.

— Хватит игр, любимый, — прошептал он, ловким движением доставая из тумбочки смазку и выдавливая на пальцы жидкость, — посмотрим, смогу ли я все-таки заставить стонать своего соула, — усмехнулся Дориан, впиваясь в губы поцелуем и вводя в Макса один палец, начал медленно и неторопливо двигаться внутри.