Противостояние эльфов (СИ)

«Рианма через пару лет достигнет первого возвышения», — с тревогой подумала Рениса, подозревая, что едва это случиться, отец с радостью заберёт сестру во Дворец совета. Ей на смену. И вполне может статься, что любопытная и деятельная Рианма будет здесь куда более полезна, чем нелюдимая и флегматичная Рениса. И вот тогда ей не останется ничего другого, кроме как выйти замуж.

Рениса трезво оценивала свои шансы. С её невзрачной внешностью и отсутствием таланта, всё, на что она могла надеяться — это стать завершением гарема какого-нибудь провинциального сэйла, явно уже не молодого и не отличающегося ни умом, ни положением. Участь не самая ужасная, но безмерно унылая и тоскливая.

«Ещё окажется какой-нибудь ревнивец и собственник, который решит, что меня, как Рену, надо держать под замком! Вот где недолго и свихнуться!» — пришла к самому неутешительному варианту Рениса, при этом отчасти завидуя сестре. Даркал умён и красив, а с таким мужем трудно заскучать. Ей же, наверняка, достанется какой-то бестолковый увалень, который в лучшем случае женится на ней лишь бы немного упрочить своё шаткое положение. От подобной перспективы Ренису разом затошнило. Она резко встала и принялась бродить по комнате, надеясь избавиться от неприятных мыслей.

«Надо просто доказать отцу, что лучше меня у него помощницы не будет! Тогда он не станет настаивать на замужестве, а, может, и вовсе сначала найдёт жениха Рианме», — убеждала себя Рениса, тем самым оправдывая свою рискованную сделку. В конце концов, поездка обещала принести ей немало интересного и полезного. Уже через полчаса таких рассуждений, Рениса уверилась в правильности своего поступка. Она должна стать незаменимой, и начинать следовало сейчас, раз уж представился такой шанс.

Воодушевившись этими выводами, Рениса больше не могла усидеть на месте. Каждая минута промедления была для неё невыносима. Однако Данье явно не спешил. Рениса буквально гипнотизировала клепсидру, но тёмная вода едва капала, заполняя часы. Бессмысленные минуты напряжения и ожидания. Рениса была на взводе, когда после обеда, наконец, раздался стук в дверь. Её сердца подпрыгнули в нетерпении, а вместе с ними вскочила и она. Отец даже не успел что-либо сказать, как Рениса подбежала к двери и со всем нетерпением распахнула её. Однако на пороге стоял вовсе не безупречный и обходительный Филипп Данье, а бледный и взмыленный Дамиан. Разочарование Ренисы было настолько сильным, что она, не думая о правилах приличия, едва забрав письмо, просто захлопнула дверь прямо у каэрца перед носом! Она ощутила себя преданной и обманутой. Этот демон и его помощник точно издеваются над ней!

Впрочем, когда ещё спустя час, возле нагских покоев так никто и не появился, Рениса впала в уныние. Чтобы хоть чем-то занять себя, она принялась перебирать свои вещи, и, отыскав на дне сундука невероятное серебристое платье, выбросила его на кровать. Пусть остаётся тут, вряд ли такой наряд сможет понадобиться ей в нагском Царстве. Она даже на миг представила себе, как прогуливается в нём по извилистым дорожкам сумрачного зимнего сада, и это зрелище показалось ей настолько нелепым, что вслед за серебристым одеянием, сундук покинули все подаренные платья. Рениса просто не желала их видеть! Всё в них напоминало о собственной глупой доверчивости и наивности, что вызывало бурю негодования. Поверить демону! Да о чём она только думала?! Лишь избавившись от туфель и платьев, она ощутила некое облегчение и, пожалуй, даже испытывала радость от возвращения домой. Ренису даже не смутило, что отец решил отправить её на проходящей почтовой повозке. Во всяком случае, он на это надеялся, предположив, что в дневные часы на тракте будет всё-таки более оживлённо. И так оно и оказалось. Стоило Ренисе только покинуть площадку портала, как в конце дороги появилась громыхающая почтовая повозка. Не самая лучшая, судя по хлипкому навесу, но относящаяся к царской почте, о чём говорила полинялая эмблема кобры, держащей в своих кольцах несколько свитков. Повозка послушно остановилась возле отца, и Рош торопливо начал объясняться с возницей, протягивая сумку с письмами, пока Рениса устраивалась между сундуков, ящиков и мешков. Не желая продираться вглубь, она предпочла остаться с краю, неподалёку от дремавшего почтальона. Наг, нахлобучив широкополую шляпу себе на лицо, мирно спал, явно утомлённый дальней дорогой. Он даже не шевельнулся, когда повозка вновь тронулась в путь.