Противостояние фюреру. Трагедия руководителя немецкого Генштаба. 1933-1944

Бек обстоятельно занимался нравственными законами, которые должны существовать в государстве и которые не должны безнаказанно нарушаться. При этом он ссылался на идеи Трейчке о государстве как суверенной силе, над которой нет судьи, и на высказывания Канта, приведенные в его работе «О вечном мире». Но важнее всех теорий, подчеркивал Бек с невысказанным, но совершенно очевидным намеком на Гитлера, чтобы «руководитель политики был нравственным человеком, который в последней инстанции останется верным собственным внутренним моральным законам, собственной совести». Повышенная жестокость современной войны даже с чисто военной точки зрения порождает серьезнейшую опасность. Бек закончил свое исследование идеей (основанной главным образом на трудах Канта об ограничении и гуманизации войны) о возможности ликвидации доктрины тотальной войны. Он утверждал, что «это возможно не посредством применения инструмента войны, а только путем нравственно обоснованной политики, которая при любых обстоятельствах имеет приоритет, и на основе нового нравственного идеализма в государстве и в его отношении к другим народам».

Изложенные в этой работе идеи — здесь только вкратце перечисленные — вновь подтверждают, как далек был Бек от того, чтобы рассматривать проблему войны односторонне, только с точки зрения солдата. Герхард Риттер в своей содержательной работе «Европа и немецкий вопрос» указывал на естественное противоречие между военным и политическим мышлением. Сообразно с этим, солдат всегда стремится к непосредственному успеху, по возможности к быстрой и основательной парализации боевого духа противника путем уничтожения его материальных боевых средств.

Государственный деятель должен думать о многом другом: о моральной обоснованности каждого военного шага, о необходимости соблюдать разумное соотношение между целью и средствами, между затратой сил и значением достигнутого успеха. Он не должен помышлять о вступлении в войну, если речь не идет о действительно важных вопросах, да и то не раньше, чем исчерпаны последние средства мирного урегулирования. Он обязан всячески ограничивать меру разрушения и продолжительность военных действий, вовремя переходить от военных действий к соглашению и к тому же не отказываться от всех возможностей мирного установления порядка, который затем должен последовать.

В трудах Бека нет противоречия между военной и политической точками зрения. Все вопросы, имеющие отношение к ведению войны и политике, он никоим образом не рассматривал односторонне, только как солдат, и больше, чем многие его коллеги, демонстрировал понимание государственных задач и требований к политическим деятелям, настаивая на соответствии их действий «нравственно обоснованной политике». Когда он стоял во главе Генерального штаба, для многих казалось более чем странным то обстоятельство, что солдат считает своим долгом, причем исходя не из своей узковедомственной военной точки зрения, а руководствуясь высшими этическими соображениями и реальными политическими обстоятельствами, бороться против военных планов государственного деятеля, который в своей аморальности не желал проводить «нравственно обоснованную политику».