Противостояние II

На столе хрустальная вазочка с красной икрой, стоит хлебница с нарезанным белым и ржаным хлебом. Рядом с вазочкой маслёнка и фарфоровая селёдочница с остатками селёдки. Расставлены чистые мелкие тарелки, лежат вилки и ножи. По центру стола вазочка с салфетками. Там же, у дальнего края массивная пепельница разноцветного богемского стекла. Рядом с ней коробка. Похоже, кубинские сигары. Юля такую коробку в каком-то фильме видела.

В пепельнице окурки сигарет и двух сигар. В воздухе запах дорогого табака. Ещё на столе имеется металлический подносик, по центру которого красуется пузатая бутылка без этикетки с жидкостью цвета гречишного мёда внутри. Вокруг бутылки расставлены маленькие рюмочки на изящных тоненьких ножках. Судя по всему, до этой бутылки дело ещё не дошло. Горлышко у неё залито сургучом. Сбоку на сургуче круглая печать с непонятной надписью по ободу и каким-то рисунком по центру. Что там изображено, было не разобрать.

Серёга молча стоял рядом и наблюдал за её реакцией. Она подняла на него глаза, и Серёга ожил.

— Будешь бутерброды с икрой?

— Угу, буду. Опять гости с Дальнего Востока?

— Да, и оттуда тоже. Сейчас Саша подойдёт, и мы поговорим. Он сюда из-за тебя примчался.

— Из-за меня? Зачем?

— Он сам объяснит. — Серёга отошёл к кухонному столу, потрогал электрический чайник и включил его подогреться.

— А ты не можешь?

Серёга обернулся к ней, и с улыбкой подмигнул.

— Нет, не могу. Сам точно не знаю. Не дрейфь! Мне кажется, тебя ожидает интересное предложение.

— Какое предложение?

В этот момент в кухне появился сам Саша. На руках у него устроился Персик. Подрос уже, бродяга. Всё мы его котёнком называем, а ведь он уже почти взрослый кот.

— Привет, Юля? Выспалась? — улыбнулся Саша.

Она кивнула.

— Привет. Да, выспалась. Хотя могла бы ещё пару часиков поспать. Серёга сказал, что ты хотел со мной поговорить?

— Да, хотел. — Он опустил кота на пол. Потом выпрямился, отряхнул ладони и рукава свитера и вздохнул. — Мне нужно будет забрать Серёгу на несколько дней. Как ты? Справишься без него? Не будешь скучать?

— Куда забрать?

— Сложный вопрос. Нам во многих местах побывать придётся. В нескольких странах и, возможно, даже на некоторых планетах. Работы много предстоит, и мне одному будет трудно.

— На других планетах? Ух ты! Правда, что ли?

Саша улыбнулся и покачал головой.

— Юля, Юля… Быстро же ты забываешь, что тебе сказали. Помнишь, я говорил, что своих друзей никогда не обманываю?

Она тоже усмехнулась.

— Откуда мне знать, друг ты мне или нет?

— Я испытываю к тебе дружеские чувства.

— Ну и что? Сам же знаешь — дружба предполагает равные отношения. А какие у меня могут быть отношения с демиургом? Серёга тебе тоже не друг, а помощник. Скажешь не так?

Саша усмехнулся.

— Верно понимаешь. Дружба действительно предполагает равенство в отношениях. Но знаешь, в мире живёт достаточно людей, которые считают меня своим другом. Хотя они хорошо знают, кто я таков, но им это знание почему-то не мешает. И я им верю. А знаешь, почему?

— Почему?

— Не знаю, как ты, а я для себя нашёл один критерий, по которому определяю своё отношение к тому или иному человеку. Один единственный ключевой вопрос, ответ на который скажет мне, друг он для меня или просто приятный собеседник, с которым можно общаться.

Саша замолчал и перевёл взгляд с её лица на стол. Юля не выдержала.

— Какой вопрос?

— Не знаю, Юля, поможет ли это тебе лично… Для меня этот вопрос один, для Серёжи или для тебя он может выглядеть по-другому. Здесь нет жёстких критериев. Ты, наверно, понимаешь, что понятия любви и дружбы относятся к эмоциональной сфере жизни, а она плохо поддаётся формализации. Да практически не поддаётся! Ни в одном из толковых словарей ты не найдёшь стопроцентно точного объяснения этим понятиям. Там обязательно будет что-то о «тёплом чувстве» или о чём-то другом, но столь же размытом и аморфном. Если разобраться, то всё это попытки одно явление объяснить через другие, столь же плохо формализованные, как и первое. Что такое, к примеру, «чувство»? Как это объяснишь кому-нибудь постороннему. Например, инопланетянину.

— А какой он у тебя? Я имею в виду вопрос. Или я лишнее спрашиваю?

— Да нет, почему же? Это никакая не тайна. Я спрашиваю себя: смог бы ты пойти на смерть ради этой девушки или ради этого парня? Если мой ответ будет утвердительным, то значит эту девушку я люблю, а в том парне вижу своего друга. Всё просто: готовность пожертвовать самым дорогим, что у тебя есть — жизнью. Так вот, большинство из этих людей не задумываясь пойдут на смерть, если посчитают, что этим они отведут опасность от меня. Любовь ли это или дружба? — сложно сказать. Потому что их порой очень трудно отличить друг от друга. — Он посмотрел на Серёгу. — Серёж, нужно здесь немного прибраться. Хотя бы пепельницу освободи. И ещё: открой, пожалуйста, форточку. Здесь пахнет табачным дымом.

— Угу, я и сам хотел. Мне Юлька помешала. Сейчас приберу. А окурки сигар тоже выбрасывать? Они и наполовину не выкурены.

— Выбрасывай! Он себе новую возьмёт.