Противостояние II

Дело в том, что в этом доме не принято детей за общий стол сажать. Дед как выпьет, затевает разговоры о Доне, о тех станицах, откуда они с бабушкой родом, о казачьих порядках и правилах. Скучно это. Как тётя Саша их выдерживает? Папа говорил маме как-то, что такой семейный уклад домостроем называется. Он именно поэтому не любит в гостях у них бывать. Да и ей тоже не очень нравится. А каково Серёге будет узнать, что придётся им с малолетним Мишкой за отдельным столом да ещё и не в общем зале, а на кухне ужинать? Зойки с ними не будет, она уже взрослой считается. Ей разрешено со взрослыми сидеть и принимать участие в общих разговорах. Позорище! Юля заранее краснела.

Когда всё-таки решилась и рассказала, Серёга сначала не поверил — не слышал он ещё о таких порядках, — потом заинтересовался и заставил рассказать ещё раз и во всех деталях, а в конце просто рассмеялся. Впрочем, тут же извинился и сказал, что рассмеялся от неожиданности и парадоксальности ситуации. И ещё сказал, что пылить по этому поводу вовсе не собирается. А закончил так:

— И вообще, я не к ним, а к тебе в гости пришёл. Ты будешь со мной за одним столом, а это главное. Ещё неизвестно, за чьим столом веселей будет, правда же?

Попросил у тёти Саши гитару, принёс её в кухню и развлекал их с Мишкой. Оказывается, он классно поёт и кучу разных песен знает. Наташа тоже с ними ужинала, но ей приходилось постоянно подскакивать, когда её из столовой звали. Вообще-то ей уже сорок пять. Серёга её поэтому тётей Наташей называл, а сопливый первоклашка Мишка — просто Наташей. Серёга потом объяснил ей, когда они уже домой возвращались, что это он от родителей перенял. Сознался, что ни дядя Костя, ни тётя Мила ему, скорее, не понравились. Когда она попросила объяснить — почему? — он пожал плечами. Сказал, что и сам не понимает почему.

Слава Богу всё это недолго продолжалось. Мама потом папе сказала, когда они уже в машине домой ехали, что он потому долго не смог высидеть, что сам не пил за столом. Папа только кивал на это, глядя на слабо освещаемый фарами заснеженный асфальт дороги.

Глава 14. Ссора и примирение

30 октября 1972 года

В понедельник утром она прибежала, уже недовольная тем, что это ей приходится бегать к нему, а не наоборот. Помнила, конечно, почему они договорились встречаться на квартире у него, а не у неё, но всё равно злилась. Мог бы хотя бы предложить по очереди друг к другу по утрам бегать, эскимос чёртов!

Вообще, понедельник не задался. Его руки казались ей сегодня неприятно цепкими. Это когда она села на кушетку почитать, а Серёга подсел к ней, обнял за плечи и полез целоваться. Сначала просто целовались, а потом он залез к ней под рубашку, а ей сегодня этого не хотелось. Вот тогда и показалось, что руки у него цепкие. Даже рассердилась. Вырвалась из его рук, сказала, что ей ещё к Леське сбегать нужно, переоделась и убежала.

Решила, действительно, к Леське забежать. Очень хотелось пожаловаться на него и спросить у неё совета. Леська выслушала её и пожала плечами.

— А ты сама не понимаешь, чего он хочет?

На её вопрос: «А что делать?» — Леська опять пожала плечами.

— Если не хочешь, чтобы это случилось, просто перестань ходить к нему.

— Понимаю… — Она вздохнула. — Можно, конечно, и не ходить… А он тогда к Галке подкатит. Мне кажется он ей нравится...

— Не знаю, Юлька, что лучше… Это тебе самой решать. Если не будешь показывать ему, что он тебе нужен, то может и в самом деле на другую переключиться. У мальчишек это быстро делается. А если продолжишь ходить, то всякое может случиться.

Помолчали, потом Леська грустно говорит:

— Слушай, мне ведь придётся школу сменить. Нам уже ордер и ключи от новой квартиры вручили. Завтра переезжаем.

— Поздравляю… А зачем школу менять?

— Далеко это. На другом конце Москвы. До конца недели поезжу, конечно, но мама планирует уже в следующий понедельник в той школе меня зарегистрировать. Быстро как-то всё случилось…

— Чёрт, плохо как… А телефон? К кому телефон перейдёт?

Леська вздохнула и покачала головой.

— Ни к кому. Оказалось, нас не всех расселяют. Гончаренки пока что на месте остаются. Им все наши комнаты отходят. И телефон тоже за ними остаётся…

— А как же?…

Леська мрачно усмехнулась:

— А вот так. Письма будем друг другу писать…

***

Не пошла она к нему утром во вторник. Сначала хотела позвонить, но передумала. Решила, что пусть он сам звонит. Ему нужнее!

Серёга не позвонил. И в школе не подошёл, не спросил, в чём дело, почему не пришла. Даже не глядел в её сторону. На переменах выходил из класса и бродил по коридору или вообще спускался на первый этаж. А всё потому, что к нему и к ней ребята с вопросами приставали. Всех интересовал тот случай в сквере. Она рассказывала, конечно. А что тут такого? Серёга же не запрещал. Взрослым она не собиралась говорить. Понимала, что тут по всякому может повернуться. Кто-то что-нибудь не так поймёт, и потащат его в милицию. Избил-то он этих двоих очень сильно.