Противостояние Нокса

— Тридцать пять лет. На двадцать лет дольше, чем следовало бы.

Нокс промолчал, открывая бутылку с газировкой.

— Поэтому ты накричала на них во дворе?

Даймонд сделала большие бутерброды, потом порезала на небольшие части. Затем, положив их на пару тарелок, отнесла на стол.

— Да. — Сев за стол, она почувствовала, как в ее груди нарастает сожаление, из-за чего ей стало трудно глотать. — Уверена, они ненавидят меня. — Даймонд встала, выбросила остатки еды и поставила тарелку в раковину.

— Нет, это не так. Они не очень довольны тобой в данный момент, но они не ненавидят тебя, — возразил Нокс. — Однако, должен отметить, что если мужчина может есть такого рода еду от своей женщины, то это определенно из-за большой любви.

Даймонд вынуждена была частично согласиться. Ее мать ужасно готовила, однако Даймонд никогда не видела, чтобы отец жаловался, и он вел себя так, будто каждое блюдо, которое мама ему подавала, было приготовлено пятизвездочным шеф-поваром.

— Секси Пистон ненавидит меня.

— Вероятно, это так, — сказал Нокс, доедая бутерброд и поднимаясь, чтобы поставить свою тарелку в раковину.

Даймонд прислонилась к столешнице, стараясь не засмеяться.

— Ну, спасибо.

— Я не верю во всякую чушь. В том, что ты сказала сегодня, нет ничего плохого, чтобы об этом не говорить. Тебе просто нужно было сделать это раньше. Это уже давно таилось в тебе, ведь так?

— С тех пор, когда мне было четырнадцать, и я увидела, как мой отец трахал одну из шлюх, что зависали в клубе. — Даймонд повернулась и пошла в гостиную. — Она всегда была такой дружелюбной со мной и мамой, когда мы приходили в клуб. И до, и после того, как я увидела ее с моим отцом. Ее совершенно не волновало, что она трахалась с ним за спиной моей матери.

Нокс последовал за Даймонд в гостиную и сел на диван.

— Ты уверена, что твоя мать не знала? Твои родители уже давно вместе, чтобы она не догадывалась, что он изменял ей.

— Мы никогда не говорили об этом. Я не могла сказать ей, и, чертовски уверена, что и отец не сказал ей. — Даймонд присела на край дивана.

— Твоя мать не стала бы говорить с тобой о таком, — сухо заметил Нокс.

— Хочешь сказать, что мама знала, что отец ей изменяет, и все равно осталась с ним? — сердито спросила Даймонд.

— Я говорю о том, что произошедшее между твоими родителями — это их дело. Возможно, она знала, и это не волновало ее, просто она приняла это, — рассуждал Нокс.

— Ты с ума сошел? Какая женщина будет оставаться с мужчиной, который постоянно изменяет ей?

— Некоторые пары не против делиться, — сказал Нокс, включив телевизор.

— Да, «Последние Всадники» как раз из таких. Не надо порочить моих родителей теми же извращениями, которые разделяют в твоем клубе.

Даймонд выхватила у него пульт из рук. Нокс среагировал и схватил ее за руку, потянув к себе на колени.

— И что же такого извращенного мы делаем? — спросил Нокс, с легкостью удерживая ее на своих коленях, несмотря на сопротивление Даймонд.

— Ты, Райдер, Эви и Блисс в одной кровати. Это отвратительно.

— Нет, это чертовски восхитительно, — сказал Нокс, наклоняя голову и прижимаясь к губам Даймонд в требовательном поцелуе, которому она решительно сопротивлялась.

Даймонд резко дернула головой, оторвавшись от его губ. Нокс, ничуть не смутившись, провел губами вниз по ее шее в поисках чувствительной плоти, рукой тем временем поднимаясь выше по ее бедру под платье.

— Тебе когда-нибудь вставляли член в задницу и киску одновременно, Даймонд? — пробормотал Нокс рядом с ее кожей. Даймонд вздрогнула, представив себе эту картину. — Ты могла бы получить массу удовольствия, делясь своим прекрасным телом, Даймонд, если бы расслабилась.

Он скользнул пальцем за край ее трусиков, обнаруживая влажное тепло киски, ожидающей его внимания. Твердым пальцем он нашел клитор и стал поглаживать, пока крошечный бутон не задрожал, посылая волны желания, о котором кричало все тело Даймонд.

— Вот так, детка, дай мне все эти сливки, они тебе понадобятся.

Даймонд наклонила голову набок, и Нокс воспользовался преимуществом, вновь завладев ее ртом. На этот раз удовольствие не позволило Даймонд отступить, и она ответила на поцелуй, поглаживая язык Нокса своим, исследуя его рот в дуэли доминирования. Шарик на его языке ласкал ее язык, а палец погружался в теплое лоно, создавая ритм, на который Даймонд отвечала движением своих бедер. Усиливая ее желание, он добавил еще один палец и, как только убрал его, Даймонд обхватила Нокса за плечи, притягивая ближе, пытаясь откинутся на диван.

Нокс в одно мгновение встал и понес Даймонд в спальню, где положил на кровать. Он опустил руки на ее бедра, снимая колготки и трусики. Затем снял с себя футболку, обнажая грудь. Рот Даймонд наполнился слюной при виде обнаженной мускулистой плоти, и она захотела пальцами исследовать татуировки на его руках, а губами пройтись по тем, что были на груди. Затаив дыхание, она наблюдала, как Нокс снял ботинки, а затем джинсы, обнажая огромный член с пирсингом.