Противостояние - попаданец против попаданца

ЮЗФ Кирпоноса один был мощнее, чем оба фронта защищавших Сталинград. А вот у немцев сил сейчас больше; по прикидкам ГенШтаба в двух армиях прущих на город — порядка 11 корпусов, более 40 дивизий. Хотя они и потрепаны и измотаны в двухмесячном, почти непрерывном наступлении, но это много. Гораздо больше, чем в реальном 42-м моего мира.

Немецкая авиация господствовала безраздельно над полем боя; просто свирепствовала в небе. Только ночники (АДД и легкомоторные части вооруженные По-2) хоть что-то могли попытаться сделать.

К слабости советских ВВС добавлялась слабость средств ПВО стрелковых дивизий. Зенитные орудия, особенно автоматические, были редкостью, реально стрелковые дивизии могли противопоставить воздушному террору противника лишь счетверенные "максимы" и некоторое количество ДШК.

Воздушный террор над нашими войсками иногда доводил бойцов до исступления и паники.

* * *

То о чем так долго твердили большевики…, гм. В общем, 13 августа Клейст, наконец-то, сделал то, чего я ждал еще пару недель назад — завершил окружение основных сил Сталинградского фронта в междуречье Дона и Волги. По случаю этого знаменательного события я даже пропустил со своими подчиненными (ага, с обеими сразу) по бокалу французского шампанского. Знаю, что не серьезно и отдает хулиганством, но не сдержался. Как-никак — мой первый реальный и несомненный успех в нелегком деле коррекции хода боевых действий. В известной мне истории фронт Еременко окружения избежал и сумел отступить в Сталинград, составив основу его обороны. Теперь этот фокус не прошел. Правда радовался я хоть и бурно, но не долго.

Противник вовсе не собирался мириться с таким положением дел. Попытки деблокировать окруженные части извне следовали одна за другой, их дополняли настойчивые поползновения самих окруженцев вырваться из котла — адская мясорубка начала неумолимо набирать обороты, перемалывая соединения и части. Собственно, ничего необычного в таком поведении советских войск не было, напротив, они дрались в своей типичной для этого периода войны манере — безалаберно, но ожесточенно. Неприятной неожиданностью стало количество вражеских войск и техники в районе Сталинграда. Немецкая войсковая разведка на этот раз слегка зевнула, недооценив группировку противника, сосредоточенную в окрестностях будущего волжского бастиона.

В городе нашлись и свежие стрелковые дивизии, и танковые корпуса и даже армейское управление, которые, как следовало из показаний пленных и вновь поступивших разведданных, теперь выдвигались на городской оборонительный обвод и пытались пробить коридор к окруженным западнее Сталинграда армиям. В другой ситуации у них это вполне могло бы получиться — как ни крути, а появление свежих и достаточно многочисленных резервов в критический момент операции это всегда чревато неприятными последствиями. Но в этот раз вроде обошлось. Все же я не зря накручивал Гитлера, а он, соответственно, ОКХ и командование на местах, требуя в первую очередь уничтожить противостоящие советские войска, и лишь потом приступать к атаке города. Теперь эта стратегия давала свои плоды.

Сломив сопротивление русских на флангах, дивизии Клейста и Гота не ринулись очертя голову штурмовать городские кварталы, ограничившись выдвижением к дачным окраинам подвижного заслона из моторизованных частей. Главные же усилия были брошены на окружение и скорейшую ликвидацию центральной группировки Еременко. Результат не замедлил сказаться. Причем советское командование даже немного подыграло нам, проявив свою обычную, но не всегда уместную активность. Вместо того, чтобы стать в жесткую оборону, опираясь на многочисленные полевые укрепления, нарытые в донских степях саперами и мобилизованными на земляные работы мирными жителями, окруженные части начали череду упорных, но бессистемных и несогласованных атак на блокадную линию немецких корпусов.

Советские дивизии и бригады поодиночке и группами, никак не координируя свои действия, долбились об мощные германские заслоны, пытаясь вырваться из окружения во всех направлениях разом. Кое-каким везунчикам это даже удавалось и тогда кучки посеревших от степной пыли бойцов без тяжелого вооружения и обозов, а зачастую и без всякого подобия командования и организации, выходили к новым оборонительным рубежам Сталинградского фронта. Эти измотанные до предела люди, представлявшие собой ошметки еще недавно боеспособных частей, насколько нам удалось установить, тут же отправлялись на переформирование, унося с собой воспоминания о пережитом в донском аду, но таких счастливчиков было немного.