Противостояние (сборник)

– Погоди, – лязгающе застегнув офицерский ремень, сказал Дерябин, – вспомнил. Тогда ж рейс отменили, снег валил, поэтому и гудеж шел… Или перенесли на утро, или отменили… И я б улетел, и Миня… Точно, буран начался, в диспетчерской сказали, что до утра откладывается, ну и понеслось – Россия! Она – стихия, и мы стихийные.

– Сколько классов кончил? – спросил Жуков.

– Фюнф, – ответил Дерябин. – Неполно-среднее, так пишу в самодоносках.

Костенко рассмеялся:

– Это про анкету?

– А про чего ж еще? Про нее, родимую – ври, не хочу, зато подшита, и обратно в характеристике: «Выдержан, хорошие показатели, привлекался, но смыл».

– Слушайте, а Миня за столом платил? – спросил Костенко.

– Он платить хотел, что правда, то правда. Но я выступал тогда; запретил ему и копейку тратить. А пачки денег у него были здоровые, он их с трудом из кармана доставал, как винт вывинчивал. Я-то все просадил… А может, потерял…

– Почему в милицию не заявил, что деньги пропали, Спиридон? – спросил Жуков.

– Я было думал… А потом похмелился и ну, решил, всех к едрене фене – затаскаете…

– А Минчакова утром уже не было? – спросил Костенко.

– Нет. Не было, – ответил Дерябин убежденно. – Неужто погубили масенького?

– Дерябин, – еще ближе подавшись к Спиридону, тихо сказал Костенко, – а тебе Загибалов что предлагал власти сдать? Золото?

– Раскололся, – покачал головой Дерябин, – до задницы, гляжу, раскололся… Самородок я нашел, ну и думал с собой взять, а он говорил, продай власти…

– Продали?

– Мине продал, – ответил Дерябин. – Вроде бы за пять косых, пьяный дурак, отдал… Потому руки-то его и запомнил, иначе б разве осталась в памяти эта Дина?! У него «Д» на руке было наколото, про «Д» сейчас точно вспомнил…

«Магаран. Костенко. По месту нахождения. Минчаков освобожден из колонии досрочно. По наведенным справкам жил и работал – после освобождения – в поселке Знаменское. Тадава».

«Поселок Знаменское, дежурному по отделению. Срочно установите в сберкассе поселка, когда и сколько снял со своего счета Минчаков Михаил Иванович, взял ли наличными или положил на аккредитивы. Костенко, Жуков».

Дежурный в Знаменском оказался парень быстрый. Он пришел в дом заведующего сберкассой Зусмана в шесть утра, а в шесть сорок вызвал к рации Жукова – имя Костенко ему ничего не говорило.

– Минчаков снял со своего текущего счета 4592 пятнадцать тысяч рублей 12 октября прошлого года. Деньги положил на три аккредитива, номера 56124/21, 75215/44, 94228/97 в тот же день, товарищ Жуков.

– С вами говорит Костенко…

– Кто, кто?!

– Костенко.

– Откуда вы? – поинтересовался Гуськов.

– Из Москвы.

– А Жуков где?

– Рядом.

– Как в Москве дела? Тепло уж небось? – Гуськов перешел на лирику.

– Тепло! – рявкнул в рацию Жуков. – Вы начните опрашивать всех, видавших Минчакова перед отъездом, мы сейчас к вам вылетаем. Как у вас погодные условия?

– Сядете. Снег начался с дождем, но мы фарами посветим.

9

Фары были, однако, едва видны, вертолетик болтало из стороны в сторону, ветер шквальный.

– Не сядем, – прокричал пилот штурману.

Жуков услышал, крикнул:

– Надо сесть!

– Не надо, – сказал Костенко. – Что это за манера давать категорические советы? Вы пилот или он?

Жуков усмехнулся:

– Боитесь, что ль?

– Конечно. А вы – нет?

– Мы здесь привычные.

– Я, знаете, тоже привычный, только гробиться зазря не хочу.

Жуков, видимо, перед вылетом выпил, озорничал поэтому.

– Ребята, – прокричал он пилотам, – полковник боятся, велят поворачивать назад!

Пилоты назад не повернули, начали зависать.

Спускались медленно, болтало.

– Бутылка-то есть? – спросил Костенко.

Жуков достал из кармана плоскую фляжку:

– Спирт. Дышите потом глубже.

– Вы меня кончайте учить, – усмехнулся Костенко, – ишь, Монтень выискался.

– Как вас не учить, коли первый раз на Севере!

– Я, Жуков, на Севере был еще более дальнем, парнем еще, когда глухая старуха Потанова трудилась в поте лица и о пенсии не мечтала. Ясно?

…Третий – из тех двадцати, что вызвали на допрос, слесарь Лазарев, – на вопрос Костенко ответил уверенно:

– Нет, он в штатском улетал. Откуда у него форма? Я ж его до вертолета на мотоцикле довез…

– А может, у него в чемодане форма была? – спросил Жуков.

– Да нет же! Зачем она ему? На флоте он никогда не служил, пижоном не был… Да и потом поселок маленький, всё у всех на виду, мы б знали, товарищ майор. Я могу сразу сказать, что у него было: шкафом-то не обзавелся, весь гардероб на крючке за дверью висел, под марлей. Кожанка была, рубашек было несколько, ну и спецовка там… Бушлат…

Жуков поглядел на Костенко, тот отрицательно покачал головой, но все же спросил:

– Бушлат с какими пуговицами? С черными?

– Конечно, не с медными, – ответил Лазарев, – те на морозе не застегнешь, все пальцы поломаешь, кожа прилипнет, разве можно?

…Буфетчица Трифонова прибежала к Жукову вечером, уже после того, как дала показания;

– Ой, вспомнила, товарищ майор, у него первая любовь в Магаране живет.

– Ну?! А как зовут? Где работает?