Противостояние (СИ)

Вечером в бордель Элеоноры заглянули трое из клана Малсера Староге — два новичка и бывший северянин пропойца Сигур Кинжальщик. В отличие от похотливой молодежи последний всегда захаживал исключительно ради крепкого вина, которым его потчевала хозяйка. Он им до беспамятства напивался и потом мирно спал до утра, не докучая ни хозяйке, ни ее шлюхам.

Сделать выбор помогли наблюдения. Не зря же я больше недели все вынюхивал, беря под управление разум птиц. Пусть Сигур и был пьянчугой, но в отличие от новичков, имел доступ внутрь замка, являвшегося штабом клана, чего позволялось далеко немногим.

Все благодаря прошлым заслугам. Будучи отличным воином, Сегур многое сделал для клана. Этому поспособствовали не только его исключительные бойцовые навыки, но и особая способность, позволявшая повелевать всякими мелкими клинками от ножей до кинжалов. То есть прозвище «Кинжальщик» появилось не на пустом месте.

Наверняка к своим сорока годам Сегур хорошо продвинулся бы в клановой иерархии. Вот только пагубное пристрастие к пойлу все сгубило. И былой почет, и полагающийся уважение, и заслуженный авторитет.

С похищением Сегура нам не пришлось ничего выдумывать и тем более утруждаться. После полуночи мы втроем вошли в комнату, взяли за руки и за ноги спящее пьяное тело, внесли его в портал и тем все вместе переправились в специально подготовленную по этому случаю комнату в прибежище мастеров.

Дабы Сигур ничего не учудил, ему был сразу надет ошейник пленника. После этого Бакки с Валебом принялись вязать тело ремнями, а я позвал Тиону с Арни, ну и заодно Троя.

Они уже были в курсе дела. С женщиной и ее сыном я пообщался накануне вечером. Разговор, конечно же, велся в присутствии Троя. Я помнил желание обоих не заниматься больше кровавым ремеслом. Но тут был другой случай. От маски Сигура зависело слишком многое.

В качестве обезболивающего Тиона применяла дубину. Я посчитал этот метод варварством и распорядился, чтобы одна из мастериц, специализировавшая на снадобьях, приготовила макового молока.

Арни приподнял лежащему на полу Сигуру голову и Тиона залила ему целый бутыль мутной жидкости. После она дала минуту на то, чтобы обезболивающее средство подействовало и приступила к работе.

Кроме Арни, никто из присутствующих не смог смотреть на то, что принялась делать Тиона. К завершению Валеб и Трой даже предпочли выйти. Наверное, обоих смутил слишком сильный запах свежей крови. Мне он тоже показался до тошноты неприятным. Но я предпочел сдержаться.

Лишь когда Тиона закончила, я повернулся и едва ли не ахнул. Бедняга Сигур почему-то очнулся и с безумными глазами смотрел на меня, словно понимая, кто тут главный зачинщик. Теперь все его лицо была сплошная кровоточащая рана, из которой торчали огромные зрачки и лишенные губ темные, порядком испорченные старостью зубы. Из глотки доносился тихий рык.

В затуманенном алкоголем и маковым молоком рассудке бедняга вряд ли понимал происходящее. И уж тем более он не испытывал страданий. Иначе бы из глотки вместо тихих звуков раздался громкий крик. Он медленно умирал. И в это последнее мгновение предпочел оставаться в сознании.

Тем временем Тиона продолжала заниматься изготовлением маски. Срезанную с лица кожу она расправила и стала держать перед собой. Мана, словно светящаяся жидкость, стала сочиться из ее рук, переходя на кусок кожи, отчего тот принялся светиться.

Все действо заняло немногим больше минуту. Бывший лоскут свежей кожи обрел форму маски и перестал светиться. Исчезли следы крови и лишней плоти. А заросшая щетина и даже редкие ресницы остались.

— Маска готова, — спокойным обыденным голосом произнесла Тиона и протянула мне новоиспеченный артефакт.

Одно дело взять маску какого-то стороннего человека и совсем другое то, что мне сейчас давали в руки. Мало того что все действо происходило, можно сказать, у меня на глазах, так еще Сигур оставался живым и пребывал в сознании. Он продолжал смотреть на меня безумным взглядом с вытаращенными глазами.

— Ты… Ты не жможешь… Не жделаешь… Все прахом, — успел напоследок прохрипеть лишенный губ Сигур и в следующее мгновение Бакки всадил в его грудь острие меча. Тело дернулось и безумные глаза бедняги стали стекленеть.

— Что не так? Он уже мертвец. Я облегчил его страдания, — с возмущением оправдался Бакки.

Я ничего не ответил. Он поступил правильно. Только немного поспешил. Осталось непонятным, что видел в пьяном бреду Сигур и о чем хотел сказать напоследок. Впрочем, этого было уже не узнать. Если только специально не отправиться к нему в Пропасть падших и не переспросить. Мира Дагора этот грешник был вряд ли достоин.

Тиона продолжала держать передо мной маску. Пришлось взять себя в руки и через «не могу», борясь с нахлынувшим отвращением, забрать у нее часть плоти покойного Сигура и приложить артефакт себе к лицу.

Внимание! Действуют ограничения!

Вы не можете использовать все возможности, имевшиеся у Сигура Кинжальщика.