Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Евгений Климович затребовал на всю реформу жандармских учреждений 2,3 млн руб.[1176] Это была значительная сумма для МВД, учитывая, что на весь 1916 г. департаменту полиции, включая секретные суммы, было выделено 3,35 млн из которых к 1 августа оставалось всего 1,08 млн руб.[1177] Но она была посильна для военного ведомства при согласии на то Совета министров. Радикальная реформа жандармерии совместно с введением четырех полков мобильной конно-полицейской стражи могла значительно укрепить спецслужбы, дать им инструментарий для деятельной борьбы с революцией. Однако осуществиться столь нужным, хотя и запоздавшим преобразованиям не было суждено. 12 сентября начальник штаба корпуса жандармов Никольский написал директору департамента письмо с просьбой немедленно внести в Совет министров ходатайство об увеличении штатов жандармерии. На документе стоит виза Климовича: «Уже исполнено». Через три дня и Климович, и Хвостов были отправлены в отставку, а проект положен под сукно.

Штюрмер и Рузский против МВД

Провал реформ был связан с нежеланием министра внутренних дел Штюрмера вникать в проблемы полиции. И это имело место на фоне начавшихся массовых беспорядков по всей территории империи, вызванных ростом цен[1178]. В показаниях ЧСК Временного правительства Климович вспоминал об отношении Штюрмера к делу: «Сколько я ни просил министра назначить мне определенный день для доклада, мне было сказано: «По мере надобности». Каждый раз, как я являлся с докладом, мне всегда говорилось, что времени нет, пожалуйста, кончайте скорей. Доклады продолжались 10–15 минут – такие, которые требуют два-три часа времени. По существу, у меня создалось такое настроение, что я не исполняю своих обязанностей, ибо одну из главных служебных обязанностей я видел в том, что я обязан переложить в голову министра экстракты тех сведений, которые собственно поступают в департамент полиции. Тем более что сведения были с точки зрения существовавшего тогда режима далеко не благоприятные. И в политическом отношении совершенно определенно, так сказать, обрисовывалось общее недовольство»[1179]. На вопрос председателя ЧСК, поступали ли от Штюрмера, как министра внутренних дел, в департамент полиции какие-либо распоряжения общего политического характера, Климович отвечал: «Ни одного, кажется, распоряжения общего характера не было… В этом-то была вся горесть службы, что я тщетно просил Христом Богом дать мне какие-нибудь общие директивы»[1180]. Директору департамента полиции приходилось работать практически целые сутки, уделяя сну 45 часов[1181], принимая многие решения на свой страх и риск.

Еще определеннее выразился по поводу руководительских качеств Штюрмера начальник Петроградского охранного отделения Глобачев: «Он не проявил ни инициативы, ни воли, ни желания даже облегчить те тяжелые условия, в которых очутилась страна в годину серьезных испытаний, а главное, не обнаружил даже попытки оградить верховную власть от осады не в меру зарвавшейся пресловутой общественности. Одним словом, как министр внутренних дел Штюрмер был буквально пустым местом»[1182].

Понимая невозможность при таком министре предпринять какие-либо меры по выполнению своих обязанностей как главы политического сыска, Климович начал действовать самостоятельно, в обход шефа. Весной 1916 г. в недрах департамента по его поручению был составлен «Обзор политической деятельности общественных организаций за период времени с 1‐го марта по 16‐е апреля 1916 года». Документ этот имел многоплановые задачи и большое политическое значение. Он был подан не только Штюрмеру, но и предусмотрительно разослан всем членам Совета министров, начальникам управлений МВД, губернаторам, начальникам жандармских управлений, прокурорам судебных палат и командующим войсками военных округов[1183]. Позднее сам Климович пояснял веерный характер рассылки документа тем, что он наделся, что «Совет министров, прочтя это, найдет нужным поставить и доложить Его Величеству о создавшемся положении, ибо на то, что Б. В. Штюрмер будет докладывать Его Величеству, у меня надежды не было»[1184].

Текст «Обзора…» был оправлен также в Ставку Верховного главнокомандующего[1185]. Общий тираж записки превышал 500 экземпляров[1186]. В июне произошла, вероятно, запланированная Климовичем утечка информации, и текст попал в руки прессы. Газета «Русские ведомости опубликовала заметку «Доклад об общественных организациях», в которой кроме краткого изложения содержания были приведены и отдельные наиболее яркие выдержки из него. Климович решил перехватить инициативу у оппозиции и начать действовать против нее ее же главным оружием – информационной войной.