Протокол 'Сигма'

Впрочем, штази не стремилась шантажировать Шрайбера или заставлять его шпионить - как будто врач мог когда-нибудь оказаться полезным в качестве шпиона. Нет, штази нашла для него гораздо более спокойное и полезное занятие: просто оказывать медицинскую помощь ее агентам в Австрии в критических случаях. В Австрии, как и во многих других странах, закон требует от врачей сообщать об огнестрельных ранениях в полицию. Доктору Шрайберу приходилось вести себя более чем осторожно, когда у него - как правило, глубокой ночью - появлялся случайно раненный агент штази.

Тревора, который много лет прожил в Лондоне в качестве тайного агента штази, до того как его завербовали в "Сигму", нередко под предлогом деловой поездки посылали в Вену, и дважды ему потребовалась помощь хорошего врача.

Даже теперь, когда "холодная война" давно закончилась и срок давности по преступлению Шрайбера - тайное содействие Восточной Германии - почти истек, Тревор почти не сомневался в том, что врач согласится сотрудничать с ним. Шрайбера все еще могли привлечь к суду за содействие штази. А этого он, конечно, не хотел.

Даже уязвимое положение доктора Шрайбера не могло заставить его удержаться от ехидных колкостей, за которыми он не слишком старательно скрывал свое негодование.

- Вы чрезвычайно везучий человек, - бесцеремонно заявил врач. Посудите сами, пуля прошла прямо над вашим сердцем. Окажись угол чуть другим, и вы умерли бы на месте. Вместо этого она, похоже, двигалась по наклонной линии, проделав нечто вроде траншеи в коже и жировой ткани. Она даже вырвала несколько поверхностных волокон из ресtoralis major, вашей грудной мышцы. И вышла справа, вот здесь, через axilla. Вы, видимо, очень вовремя повернулись.

Доктор Шрайбер посмотрел поверх узких стекол своих очков на Тревора, который никак не отреагировал на этот монолог.

Он ткнул в рану пинцетом, Тревор содрогнулся. Боль оказалась ужасной. Все его тело сразу захлестнула волна неприятного колючего жара.

- Вам также грозило серьезное повреждение нервов и кровеносных сосудов в области brachial plexus. Если бы это произошло, то вы навсегда потеряли бы способность пользоваться правой рукой. А может быть, лишились бы и самой руки.

- Я левша, - ответил Тревор. - Но в любом случае мне вовсе ни к чему знать все эти неприятные подробности.

- Да, - рассеянно отозвался врач. - Да, вам необходимо лечь в больницу, в Allgemeines Krankenhaus, если, конечно, мы хотим, чтобы все было сделано как следует.

- Об этом не может быть и речи, и вы сами это отлично знаете. - Руку раненого пронзила боль, словно удар молнии.

Доктор отложил пинцет и, несколько раз наполнив шприц, обколол рану препаратом для местной анестезии. При помощи маленьких ножниц и пинцета он отстриг несколько клочков почерневшей кожи и плоти, промыл рану, а затем начал зашивать ее.

Тревор чувствовал сильный дискомфорт, но никакой настоящей боли не было. Он скрипнул зубами.

- Мне нужно быть уверенным, что рана не откроется, если вдруг придется быстро поворачиваться, - сказал он.

- Вам следует на некоторое время воздержаться от резких движений.

- На мне все быстро заживает.

- Правильно, - сказал врач. - Теперь я вас вспомнил. - По странному капризу природы, на этом человеке действительно все быстро заживало.

- Как раз время - это та единственная роскошь, которая мне недоступна, - ответил Тревор. - Я хочу, чтобы вы зашили рану покрепче.

- В таком случае я могу воспользоваться более грубым шовным материалом, скажем, нейлоном 3-0, но после него может остаться довольно уродливый шрам.

- Меня это не тревожит.

- Тогда прекрасно, - сказал врач, поворачиваясь к стальному столику на колесах, на котором были аккуратно разложены стерильные хирургические инструменты. - Что касается боли, то я могу дать вам немного "демерола". - И сухо добавил: - Или вы предпочитаете не пользоваться лекарствами?

- Вполне сойдет и ибупрофен, - ответил Тревор.

- Как вам будет угодно.

Тревор выпрямился; его била дрожь.

- Что ж, я ценю вашу помощь. - Он вручил доктору несколько тысячешиллинговых банкнот.

Врач смерил его взглядом и проговорил чрезвычайно неискренним тоном:

- Всегда к вашим услугам.

Анна мыла лицо горячей водой. Плеснула ровно тридцать раз, как ее учила мать. Из всех форм тщеславия мать имела только эту. Следи за тем, чтобы кожа была упругой и светилась. Сквозь шум воды она услышала телефонный звонок. Схватив полотенце, чтобы вытереть лицо, она бегом бросилась к трубке.

- Анна, это Роберт Полоцци из отдела идентификации. Я звоню не слишком поздно?

- Нет-нет, Роберт, нисколько. Так что это оказалось?

- Слушайте. Во-первых, насчет патентного поиска.

Анна совсем забыла о том, что просила провести патентный поиск. Она приложила полотенце к лицу, с которого капала вода.

- Нейротоксин... - заговорил ее коллега.

- Ну да, конечно. Вам удалось что-нибудь найти?