Протокол 'Сигма'

- Не стоит недооценивать Дайтера. Он тринадцать лет проработал в швейцарской армейской контрразведке в Женеве. К тому же он вовсе не старался укрыться от тебя. Он вел контрнаблюдение. Это была всего лишь предосторожность, к которой мы прибегли, как только узнали, что ты прибыл в страну. Его целью было выяснить, следит ли за тобой кто-нибудь и если следит, то кто. Убедиться в том, что тебя не убили и не похитили. На шоссе №3 твою шкуру спас вовсе не полицейский автомобиль. Дайтер прицепил полицейскую сирену, чтобы обмануть и спугнуть их. Это был единственный выход. Мы имеем дело с высококвалифицированными профессионалами.

Бен вздохнул.

- Высококвалифицированные профессионалы. Ты сказал, что они взялись за меня. Они... Ради Христа, кто - они?

- Скажем, корпорация. - Питер все время смотрел одним глазом в зеркало заднего вида. - Может быть, и сам черт не знает, что они представляют собой на самом деле.

Бен потряс головой.

- А я-то считал, что это я выдумываю какую-то несуразицу. Ты сошел с ума, если только было, с чего сходить. - Он почувствовал, что его лицо вновь запылало от гнева. - Ты ублюдок, эта катастрофа... мне все время казалось, что с ней что-то не так.

Питер несколько секунд молчал, а когда снова заговорил, то Бену показалось, что он думал о чем-то другом; его речь звучала бессвязно.

- Я боялся, что ты приедешь в Швейцарию. Мне все время приходилось вести себя предельно осторожно. Я думаю, они на самом деле так и не поверили до конца в то, что я погиб.

- Пожалуйста, расскажи мне, что же, черт возьми, здесь происходит?! взорвался Бен.

Питер глядел теперь прямо вперед, на дорогу.

- Я знаю, что это было ужасным поступком, но у меня не оставалось никакого выбора.

- Ублюдок. Отец так и не смог оправиться с тех пор, а мама...

Питер еще некоторое время ехал молча.

- Я знаю о маме... - Его голос сделался стальным. - А на то, что происходит с Максом, мне на самом деле плевать.

Бен, удивленный до крайности, посмотрел брату в лицо.

- Ладно, ты вполне сумел доказать это.

- Ты и мама... Это за вас я... мне было больно. Потому что я знал, чего это будет вам стоить. Ты и понятия не имеешь, насколько мне хотелось войти в контакт с вами, рассказать вам правду. Сообщить вам, что я живой.

- Но сейчас-то ты надумал рассказать мне, в чем дело, или нет?

- Я пытался защитить вас, Бенно. Ни при каких других обстоятельствах я не стал бы этого делать. Если бы я мог надеяться на то, что они убьют только меня и этим ограничатся, я с радостью позволил бы им это. Но я знал, что они возьмутся за всю мою семью. Я хочу сказать: за тебя и маму. Отец... Что касается меня, то отец умер для меня четыре года назад.

Бен был донельзя взволнован встречей с Питером и разъярен раскрывшимся обманом, так что почти полностью утратил способность логически мыслить.

- Все-таки, о чем ты все время говоришь? Не пора ли толком рассказать мне, что стряслось?

Питер взглянул на небольшой дом, стоявший чуть поодаль от дороги; его парадную дверь освещал яркий свет галогенной лампы.

- Сколько там? Пять утра? Но, похоже, кто-то здесь не спит. - Свет горел над подъездом гостиницы.

Он заехал на укрытую деревьями площадку возле auberge [Гостиница с рестораном (фр.)] и выключил двигатель. Оба брата вышли из машины. Перед рассветом было холодно и тихо, и лишь из леса, тянувшегося позади гостиницы, доносился чуть слышный шорох, производимый какой-нибудь птицей или зверьком. Питер открыл дверь, и они вошли в маленький вестибюль. Стойка регистрации была освещена чуть заметно мигающей люминесцентной лампой, но за ней никого не было.

- Свет горит, а дома никого нет, - сказал Питер. Бен понимающе улыбнулся - это было одно из любимых оскорблений, которые, не скупясь, употреблял их отец. Он протянул было руку, чтобы нажать на кнопку прикрепленного к стойке маленького металлического звонка, но остановился, так как дверь позади стойки открылась, и оттуда вышла, запахивая на ходу махровый халат, полная пожилая женщина. Она была явно рассержена тем, что ее разбудили, и хмурилась, мигая от света.

- Ja?

Питер быстро и совершенно свободно заговорил по-немецки.

- Es tut mir sehr leid Sie zu storen, aber wir batten gerne Kaffee. Ему жаль, что пришлось потревожить ее, но они хотели бы выпить кофе.

- Kaffee? - старуха нахмурилась еще сильнее. - Sie haben mich geweckt, well Sie Kaffee wollen? - Неужели они разбудили ее только потому, что захотели кофе?

- Wir werden Sie fur ihre Bemiihungen bezahlen, Madame. Zwei Kaffee bitte. Wir werden uns einfach da, in Ihrem Esszim-mer, hinsetzen. - Они заплатят ей за беспокойство, - заверил Питер. - Два кофе. Они просто хотели бы немного посидеть в ее столовой.

Все еще продолжавшая сердиться хозяйка auberge, качая головой, поплелась в закоулок, примыкавший к маленькой темной столовой, включила свет и повернулась к громоздкой красной металлической кофеварке.