Протокол «Сигма»

Увидев слева дверь, Бен остановился, на мгновение прислушался, а затем открыл ее, надеясь, что за ней не окажется никаких слишком уж неприятных сюрпризов.

Едва он успел скрыться в комнате, как неизвестный прошел мимо — мужчина, одетый в белую куртку, похожую на прыжковый костюм парашютиста, с висевшим на поясе пистолетом в кобуре. Скорее всего охранник.

Помещение имело футов двадцать в длину и пятнадцать в ширину. В падающем из коридора свете Бен разглядел, что здесь тоже громоздятся металлические полки. Он нащупал выключатель и зажег свет.

То, что он увидел, было слишком ужасным для того, чтобы быть реальным, и в первый миг он решил, что пал жертвой какого-то кошмарного оптического обмана.

Но это вовсе не было иллюзией.

“Боже мой! — думал он. — Этого не может быть”.

От того, что он увидел, у него подкосились ноги, и все равно Бен не мог отвести глаз от этого зрелища.

Все полки были уставлены рядами запыленных стеклянных банок; среди них попадались и маленькие, наподобие тех, в каких миссис Уолш консервировала фрукты, и большие, в два фута высотой.

Каждая банка была наполнена жидкостью, скорее всего консервантом, вроде формалина, слегка помутневшей от времени и загрязнений.

И в жидкости плавали, как огурцы в рассоле, в каждой банке по одному...

Нет, это не могло быть настоящим!

Он почувствовал, что весь покрылся гусиной кожей.

В каждой банке находилось по человеческому младенцу.

Банки были выстроены с ужасающей аккуратностью.

В самых маленьких — крошечные эмбрионы, в начальной стадии беременности — мелкие бледно-розовые креветки, прозрачные насекомые с хвостами и гротескно большими головами.

Затем зародыши немногим более дюйма в длину — скрюченые, с короткими ручками и огромными головами, запакованные в околоплодные мешки.

Зародыши не намного крупнее, но казавшиеся больше похожими на людей — согнутые ножки, растопыренные ручки, глазки, словно ягоды черной смородины, — плавающие в совершенно круглых оболочках, окруженных рваным ореолом хорионового мешка.

Миниатюрные младенцы с закрытыми глазами, сосущие большие пальцы, со сложенными трудно вообразимым образом крошечными, но уже совершенно сформированными ручками и ножками.

По мере увеличения объема банок увеличивалось в размерах и их содержимое. В самых больших сосудах плавали практически доношенные младенцы, готовые к появлению на свет, с закрытыми глазами, расставленными в стороны конечностями, с раскрытыми или стиснутыми в кулачки крохотными ладошками, с длинной пуповиной, свисающей на дно сосуда, обмотанные прозрачной пленкой околоплодного мешка.

Здесь находилась сотня, не меньше эмбрионов, зародышей и младенцев.

На каждую банку была наклеена этикетка, где по-немецки, каллиграфическим почерком проставлена дата (дата извлечения из матки?), срок беременности, вес в граммах, длина в сантиметрах.

Даты ограничивались периодом с 1940 по 1954 год.

Герхард Ленц проводил эксперименты на человеческих младенцах и детях постарше.

Реальность оказалась хуже, чем Бен когда-либо воображал себе. Этого человека, собственно, нельзя было назвать человеком, он был чудовищем... но почему эта ужасная выставка все еще находится здесь ?

Он с трудом нашел в себе силы, чтобы не закричать.

На подгибающихся ногах побрел к двери.

Лицевую стену занимали стеклянные резервуары от фута до пяти футов высотой и диаметром в два фута, и в них находились уже не зародыши, а маленькие дети.

Маленькие дети с морщинистой кожей, от крошечных новорожденных малышей до семи-восьмилетних.

Дети, решил он, которых погубил синдром преждевременного старения, известный под названием прогерия.

Лица маленьких старичков и старушек.

Его затрясло.

Дети. Мертвые дети. Он подумал о несчастном отце Кристофа, укрывшемся от мира в своей мрачной квартире.

Мой Кристоф умер счастливым.

“Частный санаторий, — сказала женщина из фонда. — Эксклюзивное частное заведение, очень роскошное, — заверила она”.

Чувствуя головокружение, он повернулся, намереваясь покинуть комнату, и услышал шаги в коридоре.

Осторожно выглянув и увидев, что по коридору приближается еще один охранник в белом, он отступил в комнату и неслышно закрыл за собой дверь.

Как только страж миновал дверь, Бен громко откашлялся и услышал, что шаги прекратились.

Как Бен и рассчитывал, охранник вошел в комнату, чтобы посмотреть, что в ней происходит. Двигаясь быстро, словно атакующая кобра, Бен ударил охранника рукоятью пистолета по затылку, и тот, не издав ни звука, осел на пол.

Бен снова закрыл за ним дверь, приложил пальцы к шее стража и почувствовал биение пульса. Живой, но без сознания и останется в таком состоянии надолго.

Он снял с лежавшего на полу человека кобуру, вынул из нее “вальтер ППК”, а затем стянул с охранника белую униформу.

Скинув свою липкую одежду, он облачился в униформу.