Протокол "Второй шанс" (СИ)

Процессия поравнялась с Марком и, присоединившись к ней, он вместе с Августом поднялся на трибуну. Толпа внизу затихла. Десятки тысяч глаз оказались прикованы к Августу, но ничто не могло поколебать его спокойствия. Марк никогда не понимал, как ему это удается – для него самого любое публичное выступление, кроме разве что речей перед солдатами, было настоящей пыткой.

Август поднял руку в коротком жесте, призывающем собравшихся к тишине, словно в этом была какая-то необходимость, и начал:

- Квириты! Полагаю, вы догадываетесь, зачем я вас здесь собрал. Вы, вы все были свидетелями тому, каким вопиющим образом были сорваны угодные богам жертвоприношения на иды. Вы, вы все видели все в мельчайших подробностях, однако вас наверняка мучают вопросы. Что это было? Зачем и кому могло понадобиться столь возмутительное вмешательство в божественные дела?

Август бросил беглый взгляд на свиток, что держал в руках. Он никогда не произносил свои речи экспромтом, подобно какому-нибудь Гортензию, но всегда составлял их заранее и, не полагаясь на несовершенную человеческую память, брал записанный вариант с собой.

- В первую очередь, я прошу вас меня извинить за столь долгое молчание. То, что казалось не более, чем чудовищной, но все же необдуманной выходкой одиночки, оказалось на деле только вершиной сокрытой под толщей воды горы. Вы все, наверняка, были шокированы узнав, что имена действующих консулов оказались среди рядов имен гнуснейших и вероломнейших людей Республики.

Толпа отозвалась утвердительным гулом, но он был далек от единогласного одобрения. Проплаченные люди обеспечивали только фон, для всего остального было необходимо, чтобы и простые зеваки к ним присоединились.

Пока простые зеваки смотрели на Августа с подозрительностью, заставляя Марка начать переживать.

- Тогда вы можете представить себе, каковым было мое удивление, когда я узнал о том, что они – одни из первых людей в нашем государстве, которым мы все доверились и вручили в руки высшую власть, оказались… Предателями.

Толпа шокировано охнула – на этот раз вполне искренне, и лучик надежды снова забрезжил.

- Боги были поистине милостивы ко мне, когда позволили мне на иды захватить возмутителя спокойствия живым. Если бы этого не произошло, он никогда не дал бы показаний, что позволили мне размотать этот клубок – и раскрыть заговор, что столь долго вызревал в самом сердце Республики. Когда все прояснилось, я долго не мог поверить своим глазам, - короткий взгляд в свиток, - А вы, вы, квириты, смогли бы поверить в то, что консулы продались Антонию, этому предателю, что возомнил себя каким-то восточным царьком и вознамерился заставить нас признать его таковым? Вы, вы смогли бы поверить, что возмутительная, но несуразная провокация, свидетелями который мы все стали, должна была стать началом длинной цепочки бедствий, направленной на то, чтобы сделать жизнь в Городе столь ужасной, что мы сами отдали бы нашу свободу Антонию без малейшего сопротивления?

В массе своей, толпа, затаив дыхание, внимала речи Августа, однако Марк видел в ней и недоверчивые лица и слышал потихоньку возобновляющиеся шепотки.

- В это было тяжело, почти невозможно поверить, однако все поступающие сведения, - не только полученные в ходе допроса, - указывали именно на это. К счастью, среди окружения заговорщиков нашелся достойный муж, не лишенный чести и мужества. Человек, что ставит государственное благо превыше всего личного. Однако, вдобавок ко всем своим многочисленным добродетелям, он также обладает великой скромностью, поэтому попросил меня не называть его имени. Сей достойный муж, узнав о поистине жутких замыслах своего патрона, не испугался, не присоединился к нему, не сбежал, трусливо поджав хвост на загородную виллу, но нашел в себе силы прийти ко мне и доложить обо всем, о чем ему стало известно.

Внимание толпы все больше рассеивалось, шепотки переходили в откровенные, громкие разговоры. И недоверия на лицах собравшихся, - особенно, к ужасу Марка, на лицах легионеров, - становилось все больше и больше. Боги, но почему? Август, как ему казалось, говорил очень убедительно. Неужели они недооценили центуриона и Оппия?

- Благодаря его сознательности, мне удалось узнать полный состав заговорщиков буквально за считанные дни.

Из толпы раздался насмешливый мужской крик:

- Ну-ну, давай, рассказывай! Интересно, как ты объяснишь то, что все твои заговорщики – старые друзья твоего отца, а?! С чего это им вдруг так приспичило помогать какому-то непонятному типу, нанятому Антонием?

Август побелел, вне себя от ярости.

Пытаясь сбавить накал враз раскалившейся ситуации, Марк несколькими короткими жестами указал своим ликторам на кричавшего. Еще немного – и Август бы просто взорвался от возмущения, собственноручно поставив крест на их таком простом и эффективном плане.