Протоколы Эйхмана. Записи допросов в Израиле

ЛЕСС. Когда после войны был процесс по делу Визлицени, он показал на суде: "В 1943 г. Эйхман вызвал меня в Берлин и сказал, что я должен ехать в Салоники, чтобы там вместе с германским военным командованием в Македонии решить еврейский вопрос. Далее Эйхман сообщил мне, что техническим исполнителем всех мероприятий в Греции он назначил гауптштурмфюрера Брукнера. В Салониках евреи должны быть сначала сконцентрированы в определенном квартале города. После того как эта концентрация была проведена, в начале марта Брукнеру пришла телеграмма от Эйхмана, содержавшая приказ: немедленно отправить всех находящихся в Салониках и в Македонии евреев в Освенцим. Там было больше 50.000 евреев, я думаю, 54.000 евреев; их и увезли". Вы желаете как-то прокомментировать это?

ЭЙХМАН. Бруннер действовал в Салониках самостоятельно? Но ведь ясно, что командовал Визлицени как старший по званию. Это само собой разумеется. Это не может быть иначе, это невозможно, чтобы от одного и того же ведомства, в одной и той же области, в одном и том же городе возились два офицера разного ранга, и каждый делал, что он хочет. Такого не бывает. Разумеется, Визлицени... имел... у него... как мне сказать... он имел задание.

ЛЕСС. Ему был задан вопрос: "Находились ли в числе назначенных на отправку евреев больные?" Он ответил: "Собственно в лагере... в концентрационном лагере не было замечено каких-либо особых случаев заболевания. Но в кварталах города, заселенных евреями, свирепствовал сыпной тиф и другие заразные болезни, особенно туберкулез легких. В разговоре по телефону я обратил внимание Эйхмана на заболевания тифом. Он не реагировал на это обращение и приказал немедленно приступать к отправке".

ЭЙХМАН. Это безусловно неверно. Это же... Мне такое... такого всыпали, если бы я позволил эвакуировать тифозных больных или вообще инфекционных. Да я был бы сущим дьяволом - извините, господин капитан, за такое выражение, - если бы дал согласие. Я бы... Мне пришлось бы иметь дело с худшими служебными - служебными! - последствиями.

ЛЕСС. На вопрос, сколько эшелонов потребовалось для отправки евреев из Салоник, Визлицени ответил: "Было около 20, примерно 20 или 25 товарных поездов. Загружали не менее 2.000, в некоторых случаях и по 2.500 человек в эшелон. Использовались закрытые товарные вагоны. Эвакуируемым давали с собой пропитание примерно на десять дней - хлеб, маслины, сухие продукты. Кроме того, воду и санитарные устройства". Это примерно соответствует тому, как было при других депортациях?

ЭЙХМАН. Да, но мне кажется, что это немного через край, я не знаю, по каким причинам они там приняли такую загрузку. Я не знаю, что это были за вагоны.

ЛЕСС. Визлицени был задан вопрос: "Куда именно направлялись эти эшелоны с евреями из Греции?" Он ответил: "Во всех случаях в Освенцим! Евреев отправляли всех без исключений на так называемое окончательное решение. Я имею в виду то, что разъяснил мне про окончательное решение Эйхман: что их, значит, биологически уничтожат. Насколько я понял из разговоров с Эйхманом, это уничтожение происходило в газовых камерах. После этого тела сжигались в крематориях". Вы ведь рассказали ему, каким способом происходит уничтожение?

ЭЙХМАН. Это, конечно, возможно. Он ведь знал о моем посещении, о моем докладе Мюллеру... И я ведь говорил уже, что излагал моим людям дело так, как оно было на самом деле.

ЛЕСС. Визлицени спросили: "Сколько евреев, о судьбе которых вам лично известно, были подвергнуты "окончательному решению", т.е. умерщвлению?" Он ответил: "Точное число мне чрезвычайно трудно установить. У меня только одна отправная точка, это разговор Эйхмана с Гёссом в Вене, в котором тот сказал, что среди евреев, прибывших из Греции в Освенцим, было очень мало пригодных для работы. Евреев из Словакии и Венгрии было примерно до 25-30 процентов трудоспособных. Мне очень трудно точно назвать общее число. Лично Эйхман не раз говорил, что не менее четырех миллионов евреев, иногда он называл даже число в пять миллионов. По моей личной оценке, уничтожено было не менее четырех миллионов евреев". У вас есть к этому какой-нибудь комментарий?

ЭЙХМАН. Об этом я... я думаю... об этом... я думаю, что в основном я уже говорил, господин капитан.

ЛЕСС. И это сходится с тем, что вы говорили.

ЭЙХМАН. Приблизительно. Значит, это могло быть в феврале 1945 г., когда я говорил со многими подчиненными мне тогда офицерами. Может в основном совпадать. Только вот разговора такого с Гёссом в Венгрии или в Вене - этого я ну абсолютно не могу вспомнить. И процентов тоже.

ЛЕСС. Визлицени спросили также, говорили ли вы тогда еще что-нибудь о числе убитых евреев. Он ответил: "Эйхман выразился об этом в особенно циничной форме, он сказал, что смеясь прыгнул бы в шахту, потому что ощущение, что у него на совести пять миллионов человек, чрезвычайно его радует".