Читаем Протоколы Эйхмана. Записи допросов в Израиле полностью

Протоколы Эйхмана. Записи допросов в Израиле

ЭЙХМАН. Это я уже сказал, господин капитан: когда я услышал, в первый раз услышал об этом, что я тут... что мне... я... меня словно ударило. И когда я впервые увидел, об этом я вам тоже говорил, у меня подкосились ноги. Это... это факт, и я был безмерно рад все эти годы, что не имел дела с уничтожением. Я дела с уничтожением не имел.

ЛЕСС. Разве депортация и уничтожение - не одно и то же?

ЭЙХМАН. Господин капитан, я уже говорил: кто был включен в процесс работы, а кто нет - это не входило в мою компетенцию. У меня был приказ - депортировать. И если мой сотрудник Визлицени пишет в своих признаниях, что были возможности обойти приказ Гитлера, то я хотел бы увидеть, что это была за возможность. Я заявляю: есть одна возможность, была одна возможность - взять... вынуть пистолет и застрелиться. Просто и понятно. Я этого не сделал.

ЛЕСС. И это значит, что вы тогда не были настроены против?

ЭЙХМАН. Я повиновался. Что бы мне ни приказывали, я повиновался. Разумеется, повиновался. Я повиновался, я повиновался. Я не мог менять свои взгляды, господин капитан. Я... такими были мои взгляды тогда, так обстояло дело. Приказам, которые я получал, я повиновался. И присяга есть присяга. Я ей тогда слепо следовал. Сегодня я бы не принял никакой присяги. Никто меня к этому больше не подвигнет, никакой судья, даже к присяге свидетеля. Я этого не признаю, не признаю, и прежде всего по моральным причинам. Потому что извлек опыт: если следовать присяге, то рано или поздно придется отвечать за последствия. Ведь я вижу - теперь надо отвечать потому, что я бездумно следовал присяге. Но если бы тогда я не повиновался, меня наказали бы. Так что... так что кончается, как всегда: если исполняешь присягу, худо будет в любом случае.

ЛЕСС. Ваш друг и коллега Дитер Визлицени пишет об этом: "Сотрудники Эйхмана были приучены слепо исполнять приказы. Сопротивляться пытался, кроме меня, еще только оберштурмбаннфюрер Крумай в Венгрии. Сколько раз я ни пытался, но призывом к порядочности невозможно было побудить этих людей к пассивному саботажу или к промедлению. Личное влияние Эйхмана на этих, по большей части совершенно примитивных, людей было слишком велико".

ЭЙХМАН. Никакого сопротивления ни со стороны Визлицени, ни от Крумая я не замечал. Никоим образом.

ЛЕТОПИСЕЦ. Дитер Визлицени вступил в СС немного раньше, чем Эйхман, и продвигался по службе в СД быстрее, так как был более образован и, кроме того, мог быть полезен своими знаниями в области истории. Какое-то время он был начальником Эйхмана в еврейском отделе, но, по мнению последнего, Визлицени не был по-настоящему трудолюбив; когда его подчиненные занимались скучной канцелярской работой, он почитывал книги по истории. В то время дружба между обоими эсэсовскими фюрерами была настолько тесной, что Визлицени стал крестным отцом Дитера, сына Эйхмана. Но после того как в гонке за новыми званиями бывший старший по рангу Визлицени отстал от своих сотрудников и руководство отделом перешло в конце концов к Эйхману, Визлицени почувствовал себя обойденным. Он злился - но только втайне. Эйхман утверждает, что ходатайство о повышении его друга в звании Гиммлер отклонил, потому что тот не был женат. Чтобы не быть постоянно на глазах у нового начальника отдела, Визлицени ушел во "внешнюю службу" - советником по еврейским делам при словацком правительстве в Братиславе. Депортацию евреев из этого марионеточного государства организовал он. А после того как был отозван с этой должности, занимался отправкой эшелонов с греческими евреями в Освенцим. После войны Визлицени был арестован западными союзниками и давал показания Международному Военному трибуналу в Нюрнберге. Затем Чехословакия потребовала его выдачи, и его судили в Братиславе. Он был приговорен к смерти и казнен.

ЭЙХМАН. Если Визлицени пишет в своих показаниях: "На основании моего личного опыта, еще раз утверждаю, что личное участие Эйхмана в сокращении численности европейского еврейства, в нанесении ему колоссального ущерба было решающим и что он, несмотря на то, что действовал по приказам Гитлера и Гиммлера, должен нести за это полную ответственность, потому что возможности обойти приказ Гитлера были", - то я могу сказать об этом, что уклоняться от выполнения приказа не разрешается.

ЛЕСС. Вы говорили: "ответственность за приказы...".

ЭЙХМАН. Я, вероятно, ответствен за то, что я... за дела, исполнять которые я был обязан согласно приказу. Я с самого начала сказал, господин капитан, что я от этого никак не пытаюсь устраниться. Этого я ведь и не могу. Но с другой стороны, я отказываюсь отвечать за то, о чем не получал приказов и чем не занимался. Я принадлежу к людям, которые не говорили в 1945 г. и не говорят сегодня "Я всегда был против!..", надеясь с помощью таких - позвольте сказать, дешевых - заявлений выпутаться из петли. Это было бы неправдой.