Протоколы сионских мудрецов. Фальшивка и ее использование

Средний француз, впитавший в себя христианство, не в состоянии вообразить, что существуют другие расы людей, имеющие совершенно отличные от его собственных и даже противоположные представления о добре и зле. Христос сказал ВОЗЛЮБИТЕ ДРУГ ДРУГА, эту максиму восприняли европейские народы, и поэтому средний француз совершенно наивно полагает, что имеет здесь дело с универсальным моральным принципом. Конечно, этот француз знает, что в глубине Африки сохранились негры, отнюдь не практикующие любовь к ближнему, и они доходят до того, что лакомятся самими вкусными кусками мяса, отрезанными от какого-либо путешественника или миссионера, заблудившихся в их краях. Но ведь это дикари. Как же мог бы он подозревать, что каждодневно, на улице, в театре или на стадионе, встречается с другими людьми, прекрасно приобщившимися к культуре, но исповедующими взгляды, которые не слишком отличаются от каннибальских, хотя и более лицемерны. И однако же это чистая правда: еврей ненавидит нееврея – гоя, как он называет его на своем ивритском жаргоне, – столь же сильно, если не сильнее, чем негр-людоед из глубин Африки. Но эта ненависть еврея к арийцу отличается от последней из названных тем, что она умело культивируется, поддерживается, развивается в душах маленьких израильтян, тогда как ненависть Момбутту к цивилизационному человеку имеет чисто животный и инстинктивный интерес. С помощью своего лицемерия еврей смог долгое время прятать от неевреев истинные чувства, которые вдохновляют весь народ Израиля. Библия, упоминающая о бесчисленных избиениях, виновниками которых были сыновья Авраама и Иакова, дает лишь слабое представление об этой ненависти, которой четыре тысячи лет. Именно в Талмуде следует искать свидетельства этой неприязни, этой враждебности по отношению к гою. Это собрание религиозных и общественных законов иудейства нельзя сравнить ни с одной из священных книг других религий. Талмуд – не только догматический трактат, он является также КНИГОЙ ЕВРЕЙСКОЙ МОРАЛИ. Именно в Талмуде израильтяне черпают доводы в пользу своей религиозной, национальной и этнической исключительности, превратившей их в индивидов, четко отличающихся от других людей, соседствующих с ними, исключительности, в которой они черпают непомерную гордыню и страсть к владычеству, хорошо нам известные [229] .