Протоколы сионских мудрецов. Фальшивка и ее использование

Не удовлетворившись – с полным правом – результатом этих усилий по дискредитации «Протоколов» и будучи не в состоянии получить подпись какого-либо известного автора-гоя, чтобы подкрепить ею свои бредни, евреи придумали другое средство: добиться одобрения со стороны одной из самых видных газет, которое не могло бы не произвести впечатления на широкую публику[125].

И вот невидимая сила ищет крупную газету с прочно установившейся репутацией: почему бы не Times? Таким образом, при конспирационистском видении все критические доводы, все доказательства плагиата, касающиеся «Протоколов», представляются в качестве еврейских маневров и уловок. Итак, достаточно свести к «еврейской афере» любой формальный или фактический аргумент, чтобы его опровергнуть.

1.4. Задушенное свидетельство и забытый фальсификатор: княгиня Екатерина Радзивилл и Матвей Головинский

Действительным автором подделки является Матвей Головинский – такую гипотезу сформулировали некоторые участники расследования и прямые свидетели уже в начале 20-х гг., но она не была включена в острые споры, развернувшиеся в первые месяцы 1920 г., вслед за публикацией «Протоколов» на немецком и на английском языках. И тем более названную гипотезу не приняли во внимание историографы «Протоколов»[126], заметное исключение здесь составила прекрасная работа Джона Куртисса (1942); и лишь в конце 1990-х гг. русский историк Михаил Лепехинсмог установить на основе длительного изучения архивов[127], что именно Головинский являлся главным составителем «Протоколов», фабрикация текста которых ему была поручена его другом Рачковским, руководителем русского политического сыска за рубежом[128].

Между тем уже в 1921 г. две прямые свидетельницы, княгиня Екатерина Радзивилл и Генриетта Юрблю, четко указали на Головинского как на истинного изготовителя подделки, который трудился над ней в Париже, в частности в Национальной библиотеке в 1900 и в 1901 гг. под руководством Рачковского и его агентов (в особенности Анри Бинта, каждодневно следившего за ходом работы фальсификатора). Только лишь даты, названные двумя свидетельницами, не соответствуют исторической действительности в том виде, в каком ее можно восстановить сегодня, благодаря новым архивным изысканиям, проведенным Михаилом Лепехиным. Ошибка в датировке, допущенная Генриеттой Юрблю и Екатериной Радзивилл, относящаяся в одном и в другом случае к коротким эпизодам из частной жизни, в целом мало примечательным, произошедшим примерно двадцать лет назад, легко объяснима: обе свидетельницы grosso modo, не входя в детали, спутали дату изготовления фальшивки с датой ее публикации Сергеем Нилусом. Княгиня Радзивилл в своем свидетельстве, имевшем форму статьи («Протоколы сионских мудрецов»), напечатанной 15 марта 1921 г. в Revue mondiale (после первого ее появления в American Hebrew 25 февраля названного года), дала следующие уточнения относительно того, что, по ее тогдашним убеждениям, входило в обстоятельства фабрикации фальшивки: