Протозанщики. Дилогия (СИ)

— Беспро… ЧТО? — переспросил Алексей у Михаила.

— Понятия не имею, но думаю — надо отходить.

— Ждан крикнул вам, что это безысходность.
Отсутствие возможных перспектив, — пояснил появившийся рядом Андрей, —
Нельзя сражаться с этаким колоссом.
Мы проиграли. Нужно уходить.

* * *

Продрогший Антип сидел на скользком валуне. Холодный ливень хлестал по дрожащему голому телу, и ветер завывал разъяренным волком. Голова кружилась, болела, а сухой, болезненный кашель раздирал воспаленное горло. Танцоры посчитали его мертвым, а стража поверила, иначе стали бы искать — именно эта мысль успокаивала последние два часа.

Вспомнилось, как выплыл из ледяной воды, как догадался избавиться от одежды, закинув шмотки в пруд. Как пытался спасти размокшие, изорванные листы «Катехезиса» — не удалось, пришлось зарыть, расковыривая прибрежную глину руками. Припоминалось, как преодолевая ветер, совершенно нагой, уползал подальше от страшной деревни.

Совесть вопила о Рустаме! Скорее всего, друга убили, замучили, но ведь точно не известно. Пришлось возвращаться. Грязь панцирем прилипла к голому телу, руки по локоть увязли в земле; червем полз Антип к селу, скрытый ледяной ночью.

Пожары в селе прекратились. В мгновение обуглились избушки и быстро погасли. Несколько мазанок сохранили первоначальный вид, даже не закоптившись от близкого пламени. По улицам бродили ошалелые люди: на лицах мрак, в глазах бездушие. Где они? Кто они? Зачем? Пелена сброшена, и ненужные теперь танцоры бесцельно плутали меж пепелищ. Ничего не видя. Ни о чем не думая. Молчаливые, апатичные. Заложенная программа ушла из сознания, и осталась лишь пустота.

К ним обращаешься — не слышат, продолжая бессмысленное движение. Толкнешь — падают и тихо лежат в грязи придорожных луж. Раздеваешь — ждут, спокойные как бараны, чтобы двинуться далее. Голыми. Замерзшими. Непонимающими.

Антип оделся. Никто не обращал на него внимания, не узнавал, не искал. Танцоры знали его в той, загипнотизированной жизни, а теперь он им безразличен. Как и все вокруг.

Скрываясь за несчастными, пробился к окну первого из сохранившихся домов. За окном темно. Тишина. Побрел дальше. Вторая, третья, четвертая хата — никого. Лишь за окном пятой брезжил свет.

Рустам, с посеревшим лицом, сидел на табурете. Черные нити сосудов болезненно выступили на коже. Глаза закрыты, тело не шевелится. Лишь рот изредка кривится в стоне, выдавая остатки жизни.

Над ним нависли два палача: чудовищные руки протянуты к голове, высасывая потаенные мысли. Рядом пара танцоров — безвольные фигуры, вцепившиеся в плечи Рустама. Через них палачи и добираются до «невидимого» друга. Несколько стражников бесцельно шныряют по комнате.

Пару раз экзекуторы отходили, злобно сплевывая на пол. «Ничего не узнали», — понял Антип, — «Наша глупость нам еще и помогает…». Сложно рассказать то, чего не знаешь! Херсон? Киев? Все это давно известно палачам. Анти-поэт отполз назад, выбрался из деревни и снова уселся на скользкий валун. Мозг отказывался работать, желая отключиться, забыться. Руки судорожно терли виски, пытаясь заставить серое вещество трудиться, но голова плохо «заводилась».

Что важнее — добраться до Херсона или попытаться спасти друга, почти наверняка погибнув? Для дела нужен город. Для совести — Рустам. Минута размышлений и совесть нашла компромисс с долгом: без фотографии Волны идти в Херсон бессмысленно, а портретик в кармане приятеля. Надо спасать Рустама, но как справиться с палачами? Электричество! Уже не раз выручавшее их электричество. Свет, горящий за окном мазанки — это не свеча и не лучина, к дому явно подключен ток.

«Вся Маятовка, — размышлял Антип, — не может быть галлюцинацией. Я же видел шастающих танцоров — это обычные люди. Значит и деревня реальна. Да, облеплена эзотерической дрянью, но изначально реальная. Электричество в домах должно быть настоящим.».

Снова смешавшись с танцорами, пробрался к дому. Во дворе людно. Очумелый народ, привлеченный светом окон, бессмысленно шастал в полутьме двора, натыкаясь то на дрова, то на разбросанный хлам. Изредка выскакивал стражник, шипя ругательствами на несчастных глупцов. Танцоры шарахались по сторонам, но оторопелые мозги не находили выход. Бессмысленное скитание продолжалось.

Антип «влился в общество». Глупо поблуждал по двору. Пару раз врезался в препятствия. Дернулся от страха при виде стражи, нелепо рикошетя от стен. Под навесом заметил электрический щиток. Удача! Мог бы оказаться и внутри дома.

Мысли быстро застучали. Нужен кабель. В деревенском сарае всегда много вещей — нашлась и бухта стального, неизолированного, плохо гнущегося провода. Сойдет и он. Вперед!