Процесс

— Затягивание, — начал художник и на какое-то мгновение застыл, глядя прямо перед собой, словно подыскивал абсолютно точное объяснение, — затягивание заключается в том, что процесс надолго задерживается на самой низшей процессуальной стадии. Для достижения этого необходимо, чтобы обвиняемый и его помощник — в особенности, помощник — оставались в непрерывном личном контакте с судом. Я повторяю, здесь не требуется такой затраты сил, как при достижении мнимого оправдания, но требуется значительно большая внимательность. Процесс ни на минуту нельзя упускать из виду; соответствующего судью нужно посещать через регулярные промежутки времени, а также при всяком удобном случае и всеми средствами стараться поддерживать его доброжелательное отношение; если же лично с этим судьей вы не знакомы, тогда нужно влиять на него через знакомых судей, но, конечно, никоим образом не отказываться по этой причине от непосредственных контактов. И если ничего в этом плане не упустить, то можно с достаточной определенностью полагать, что процесс не выйдет из своей начальной стадии. Процесс при этом не прекращается, но обвиняемый гарантирован от приговора почти так же надежно, как если бы он был свободен. По сравнению с мнимым оправданием, затягивание имеет то преимущество, что будущее обвиняемого здесь менее неопределенно, он огражден от этого ужаса внезапного ареста и не должен бояться, к примеру, того, что как раз в тот момент, когда прочие обстоятельства менее всего будут к этому располагать, ему придется взваливать на себя все те хлопоты и переживания, которые связаны с достижением мнимого оправдания. Правда, и в затягивании тоже есть определенные недостатки, которых обвиняемому не следует недооценивать. Я не говорю здесь о том, что обвиняемый в этом варианте никогда не получит свободы, ведь и при мнимом оправдании он ее, в собственном смысле, тоже не получает. Но тут есть другой недостаток. Процесс не может стоять на месте, если для этого нет хотя бы мнимых оснований. Поэтому формально в рамках процесса должно что-то происходить. Это значит, что время от времени должны приниматься различные постановления, обвиняемого должны допрашивать, должны проводиться расследования, и так далее. Потому что процесс должен все время вращаться в том маленьком кругу, которым он искусственно ограничен. Что, естественно, влечет за собой определенные неприятные для обвиняемого последствия, которые вам опять-таки не следует представлять себе слишком уж преувеличенно. Ведь это все просто формальности, поэтому, к примеру, допросы всегда очень короткие, и если иной раз нет времени или желания, то можно и отговориться, а с некоторыми судьями можно даже сесть и заранее расписать вызовы надолго вперед, речь ведь, в сущности, идет только о том, чтобы вы время от времени являлись к своему судье.

Художник еще договаривал последние слова, а К. уже подхватил сюртук на руку и встал.

— Он встает! — немедленно вскрикнули за дверью.

— Вы уже уходите? — спросил художник, тоже поднявшись. — Вас, конечно, этот воздух отсюда гонит. Это очень неприятно. Мне бы нужно было еще многое вам сказать. Я поневоле так сократил изложение. Надо было еще короче, но, я надеюсь, смысл до вас дошел.

— О да, — сказал К.; он с таким напряжением заставлял себя слушать, что у него теперь болела голова.

Несмотря на это подтверждение, художник еще раз резюмировал все сказанное, словно хотел, чтобы К., отправляясь домой, взял это с собой в качестве утешения:

— Общее в обоих методах то, что они предотвращают приговор.

— Но они предотвращают и действительное оправдание, — тихо сказал К., словно стыдясь того, что он это понял.

— Вы схватили самую суть, — быстро сказал художник.

К. положил руку на свое пальто, хотя никак не мог решиться надеть даже сюртук. Больше всего ему хотелось схватить все в охапку и бежать бегом на свежий воздух. Даже эти девчонки не могли заставить его одеться, хотя они, забегая вперед, уже кричали друг другу, что он одевается. Художнику хотелось как-то уяснить себе настроение К., поэтому он сказал:

— Вы, по-видимому, еще не определились в отношении моих предложений. Я это одобряю. Я бы даже не советовал вам сразу определяться. Преимущества и недостатки тут на волосок друг от друга. Это все надо точно оценить. Правда, и слишком много времени терять тоже не следует.

— Я скоро снова приду, — сказал К.; внезапно решившись, он надел сюртук, забросил пальто на плечо и поспешил к двери, за которой девчонки теперь подняли крик.

К. казалось, что он видит этих кричащих девочек сквозь дверь.

— Но вы должны будете сдержать слово, — сказал художник, не последовавший за ним к двери, — иначе я сам приду к вам в банк с вопросами.

— Да откройте же дверь, — сказал К., дергая за ручку, которую, как он почувствовал по противодействию, держали снаружи девочки.

— Вы что, хотите, чтобы на вас накинулись девчонки? — спросил художник. — Воспользуйтесь лучше этим выходом, — и он указал на дверь за кроватью.