Процесс без срока давности

Сталин. Это не совсем обычные преступники. У них осталось кое-что от совести. Вот возьмите Радека. Мы ему верили. Его оговорили давно Зиновьев и Каменев. Но мы его не трогали. У нас не было других показаний, а в отношении Каменева и Зиновьева можно было думать, что они нарочно оговаривают людей. Однако через некоторое время новые люди, два десятка низовых людей, частью арестованные, частью сами давшие показания, выяснили картину виновности Радека. Его пришлось арестовать. Сначала он упорно все отрицал, написал несколько писем, утверждая, что он чист. Месяц назад он написал длинное письмо, опять доказывая свою невиновность. Но это письмо, очевидно, ему самому показалось неубедительным, и через день он признался в своих преступлениях и изложил многое из того, чего мы не знали. Когда спрашиваешь, почему они сознаются, то общий ответ: «надоело это все, не осталось веры в правоту своего дела, невозможно идти против народа – этого океана. Хотим перед смертью помочь узнать правду, чтобы мы не были такими окаянными, такими иудами».

Это не обычные преступники, не воры, у них осталось кое-что от совести. Ведь Иуда, совершив предательство, потом повесился.

Фейхтвангер. Об Иуде – это легенда.

Сталин. Это не простая легенда. В эту легенду еврейский народ вложил свою великую народную мудрость.

***

P.P.S . Когда я проснулся, мне было над чем крепко задуматься.

Конечно, нельзя однозначно относиться к решению коллегии. Оставшийся в живых Бухарин даже в тюрьме или ссылке мог против своей воли стать флагом разбитых правых сил. Имели ли судьи моральное право просто поверить в искренность раскаяния, в то, что он не начнет вдохновлять остатки оппозиции из ссылки? И даже руководить ими. Накануне-то войны…

С другой стороны, то, что его попытка устроить суд над идеологическим перерождением не была понята, тоже сыграло свою роковую роль. Опасная болезнь, не вылеченная, была загнана вглубь. Хирург, способный квалифицированно ее лечить и описать возможные симптомы, которые могут проявить себя в будущем, ушел в Историю.

Хотя, как знать, быть может он и не расследовал бы ничего. О Бухарине вспоминают, что он был человеком неустойчивым, поддающимся сиюминутным эмоциям, но я почему-то верю в искренность его раскаяния. Думаю, эта встряска наложила отпечаток на его характер, и он бы вышел из заключения другим человеком. Ведь, по большому счету, он не враг. Во всяком случае, заняться поднятой им проблемой больше никому не пришло в голову. Спустя десятилетия болезнь, неузнанная, выползла наружу. Новые перерожденцы использовали недомолвки Бухарина в свою пользу. А его теорию – как таран.