Процесс Жанны д'Арк

Оккупанты нашли среди французских клириков немало верных слуг. Особенно усердно служили им богословы и юристы Парижского университета - самого влиятельного учреждения французской церкви, бывшего в те времена непререкаемым авторитетом в области теологии и церковного права. В начале XV в. университет представлял собой автономную корпорацию, защищенную от посягательств светской власти незримой стеной привилегий. Попытки королей пробить бреши в этой стене встретили решительное противодействие, а когда наступили времена кровавых междоусобиц, университет, став на сторону бургундской группировки, сумел еще больше расширить свою автономию и укрепить свое политическое влияние. Бургундцы передали корону Франции англичанам, и духовенство благословило эту предательскую сделку. Французская делегация на переговорах в Труа состояла почти сплошь из профессоров Парижского университета, которые теоретически обосновали проект создания «двуединой» англо-французской монархии: богословы и законники нашли в ней некое далекое подобие «божьего града», не знающего национальных разграничений и государственных границ.

Утвердившись в Париже, Бедфорд окружил себя клириками из числа тех, кого сами же современники презрительно называли «лжефранцузами». Прелаты входили в состав правительственного совета при регенте, занимали важные посты (канцлера королевства, государственных секретарей-министров, докладчиков регентского совета и т. д.) и выполняли ответственные дипломатические поручения. Их служба вознаграждалась прибыльными должностями, щедрыми пенсиями и богатыми земельными пожалованиями.

Они оправдывали свое предательство фразами о вненациональной позиции церкви, стоящей якобы над распрями земных владык. Когда впоследствии, во время суда над Жанной д'Арк, - а она предстала перед трибуналом, составленным из церковников «лжефранцузов», - судьи спросили ее: «Ненавидит ли бог англичан?», то они не только расставляли подсудимой ловушку, но и подчеркивали свое собственное, разумеется, мнимое беспристрастие: англичане и французы равно любимы богом и церковью.

Жанна ответила на этот вопрос так: «Мне ничего не известно о любви или ненависти бога к англичанам и о том, что он сделает с их душами. Но я твердо знаю, что все они будут изгнаны с французской земли - кроме тех, кого найдет на этой земле смерть» [4].

Это говорила сама Франция - ее народ, поднявшийся на борьбу с иноземными захватчиками.

***

Народное сопротивление оккупантам началось сразу же после вторжения англичан в Нормандию. Первоначально оно носило характер стихийной самообороны населения от солдатских грабежей, т. е. ограничивалось по преимуществу единичными выступлениями крестьян и горожан, возмущенных бесчинствами интервентов. Но вскоре это сопротивление превратилось в массовое народно-освободительное движение, участники которого вполне отчетливо сознавали его общую политическую цель - изгнание англичан. Это произошло в начале 1420-х годов, когда в завоеванных районах был установлен оккупационный режим - система упорядоченного разбоя и организованного грабежа, обращенная против всего населения захваченной территории. И в той мере, в какой различные слои его страдали от войны и оккупации, они принимали участие в этом подлинно общенациональном движении. В рядах его бойцов можно было встретить и дворян, чьи конфискованные земли были отданы английским феодалам, и купцов, разоренных тяжелыми контрибуциями, и ремесленников, лишившихся заработков в разграбленных и обезлюдевших городах, и бедных священников - представителей той плебейской части духовенства, которая близко стояла к народу и разделяла с ним его бедствия.

Главную боевую силу этой народной войны составило крестьянство. Его положение было особенно тяжелым. Крестьян грабили не только разбойничьи шайки солдат, рыскавшие по деревням в поисках случайной добычи. Их грабили - и не от случая к случаю, а систематически- налоговые чиновники. Новые сеньеры - англичане видели в подаренных им поместьях источник быстрого обогащения и, не ограничиваясь взиманием традиционных поборов, требовали со своих держателей дополнительных платежей. И разоренное войной, ограбленное бандитами, доведенное до нищеты вымогательствами сеньеров, задыхавшееся в налоговой петле крестьянство ответило героической борьбой.

В лесах Нормандии укрылись сотни партизанских отрядов. Малочисленные, подвижные, неуловимые, они держали оккупантов в постоянной тревоге. Их тактика была обычной тактикой народной войны в тылу врага: засады на дорогах, перехват курьеров, охота за финансовыми чиновниками, нападение на обозы и мелкие отряды, налеты на гарнизоны, размещенные в небольших городах и слабо укрепленных замках. Во многих отрядах от каждого нового бойца требовалась добровольная присяга в том, «что он будет всеми силами вредить англичанам и воевать с ними».