Процесс Жанны д’Арк

Преамбула обвинительного акта перечисляла в общей форме преступления подсудимой. По мнению прокурора, «сия женщина Жанна-Дева» была колдуньей, чародейкой, идолопоклонницей, лжепророчицей, заклинательницей злых духов, осквернительницей святынь, смутьянкой, раскольницей и еретичкой. Она предавалась черной магии, злоумышляла против единства церкви, богохульствовала, проливала потоки крови, обольщала государей и народы, требовала, чтобы ей воздавали божественные почести.

Прокурор не упустил решительно ни одного из всех мыслимых преступлений против веры. Излюбленный прием фальсификаторов и лжецов: чем меньше конкретных доказательств, тем более грозно должны звучать общие обвинения.

Их, правда, полагалось, хоть как-то обосновать. Но за этим дело не стало. В 70 статьях перечислял метр д'Эстиве преступные деяния, речи и помыслы обвиняемой, восполняя по мере надобности отсутствие весомых улик передержками и измышлениями.

Во многих случаях обвинение прямо противоречило данным следствия. Так, например, в VII статье прокурор, ссылаясь на протокол допроса от 1 марта, утверждал, что «названная Жанна некоторое время хранила у себя на груди корень мандрагоры, надеясь этим средством приобрести богатство и земные блага». В протоколе же было сказано следующее: «Спрошенная, что она делала со своей мандрагорой, отвечала, что у нее нет мандрагоры и никогда не было» (Т, I, 86). Следующая статья обвиняла Жанну в том, что в возрасте 20 (!) лет она отправилась без разрешения родителей в город Нефшато, где нанялась на службу к содержательнице постоялого двора. Подружившись там с женщинами дурного поведения и солдатами, она научилась верховой езде и владению оружием. На самом же деле - и прокурор это прекрасно знал - девушка жила в Нефшато вместе со своими родителями и односельчанами, которые укрылись в стенах этого города от бургундских шаек. Что касается дружбы Жанны с проститутками и солдатами, то она представляла собой плод фантазии метра дЭстиве. Для чего эта «дружба» понадобилась обвинителю?

Ознакомимся со следующей (IX) статьей: «Находясь на службе [у содержательницы постоялого двора], названная Жанна привлекла к церковному суду города Туля некоего юношу, обещавшего на ней жениться, по случаю чего она часто посещала названный Туль. Этот юноша, проведав, с какими женщинами зналась Жанна, отказался от брака с ней, и Жанна в досаде оставила упомянутую службу». Следует выписка из протокола допроса от 12 марта, из которой явствует, что дело обстояло как раз наоборот: не Жанна принуждала юношу к браку, а он сам обвинил ее перед церковным судом в том, что, дав слово выйти за него замуж, она отказалась от своего обещания.

Страницы обвинительного акта изобиловали подобными измышлениями. Если верить метру д'Эстиве, так Жанна с детства обучалась у старух искусству магии и ведовства (статья IV), ходила по ночам на бесовские игрища под «деревом фей» (статья VI), похвалялась, что родит трех сыновей, один из которых станет папой, другой - императором, а третий - королем (статья XI), сама подложила в церкви меч, «чтобы обольстить государей, сеньеров, духовенство и народ» (статья XVI), заколдовала свой перстень и знамя (статья XX), скупала предметы роскоши (статья LV) и т. д.

Широко использовал прокурор и другой метод фальсификации - полуправду. Он утверждал, например, что Жанна наотрез отказалась переодеться в женское платье, даже когда ей обещали, что за это ее допустят к мессе и причастию. Она же предпочла не присутствовать на богослужении и не причащаться святых тайн, лишь бы сохранить свой богомерзкий наряд. Прокурор расценил это как доказательство упрямства подсудимой, ожесточения во зле, отсутствия благочестия, непокорности церкви и презрения к божественным таинствам (статья XV). В действительности же отказ Жанны снять мужской костюм не был столь категоричным. Девушка настойчиво и неоднократно просила суд допустить ее к мессе, соглашаясь переодеться на это время в женское платье. «Дайте платье, какое носят девушки-горожанки, т. е. длиный плащ с капюшоном, и я надену его, чтобы пойти к мессе», - гласит запись ее показаний в протоколе от 15 марта (Т, I, 157). Эту запись прокурор, конечно, оставил без внимания.

Но нагромождая одну небылицу на другую, заполняя страницы обвинительного заключения нелепостями и клеветой, переплетая откровенную ложь с полуправдой, прокурор упустил из виду одно чрезвычайно важное обстоятельство.

Он не учел, с каким противником ему предстоит иметь дело. Он не принял во внимание интеллект и характер подсудимой - ее живой ум, прекрасную память, умение быстро схватывать существо дела, поразительную способность мобилизовать в критические минуты все свои душевные силы. Эти качества еще раз сослужили Жанне отличную службу.