Процесс Жиля де Рэ

Далее, он сказал, что во время своего пребывания в Машкуле слышал, как говорили, что пропали юные пажи некого Досси и Франческо, предыдущего свидетеля, а также племянник настоятеля Шемере, всем им было от пятнадцати до шестнадцати лет, и свидетель полагает, что они были убиты в помянутом замке Машкуль по легковерию своему, как и сын Жорже[132], который, поскольку отец его был едва вменяем, хотел получить свою долю наследства от матери, а именно марку серебра или нечто, по стоимости ей соответствующее и им отнесенное в шкатулке в помянутый замок, дабы шкатулку эту там для него сохранили; каковую шкатулку некий Жан, кондитер супруги Рэ, передал впоследствии отцу вкупе с остальным добром, как говорили, по словам свидетеля, каковой о том слышал; откуда свидетель заключает, что сын Жорже был убит там же.

Далее, он сказал, что по слухам множество старух, кои в тюрьмах сеньора герцога Бретонского в Нанте содержатся и имена коих ему неизвестны, приводили детей в Машкуль и отдавали их помянутым Этьену Коррийо, прозванному Пуату, и Анрие Грияру, детей оных убивавшим.

Далее, он подтвердил, что неоднократно слышал, как помянутый Жиль, обвиняемый, выражал неверие свое в то, что человек способен призвать дьявола, и утверждал, что хорошо знает человека, сие сделать попытавшегося, у коего ничего не получилось. Свидетель же подумал, что помянутый Жиль, обвиняемый, говорит о себе самом, ввиду всего вышесказанного и изложенного.

Когда его спросили, кто при том присутствовал, он ответил, что не помнит.

Когда же его спросили, где сие произошло и по какой причине или с каким намерением Жиль помянутый, обвиняемый, так сказал, свидетель ответствовал по поводу местности, что было это в замке Тиффож, поскольку он, свидетель, проезжая через Бургундию и Савойю, когда направлялся в Рим или возвращался оттуда, рассказывал помянутому Жилю, что в местности той множество было ересей, кои быстро распространялись. Он же, свидетель, видел и слышал, что множество старух были там за помянутые ереси повешены. А прежде всего зато, что заклинали демонов.

Далее, он подтвердил, что много раз слышал свидетельства Алена де Мазера, говорившего, что слышал, как помянутый Жиль нечто подобное высказывал.

Далее, он сказал, что недавно, на последнюю Пасху, когда названный Жиль повел свидетеля и мессира Жиля де Валуа, священника, в свой рабочий кабинет или в писчую комнату, в замке Машкуль, помянутый Жиль показал им книгу, им писавшуюся о церемониях его коллежа в Машкуле, и он, свидетель, увидел в архиве помянутого Жиля, обвиняемого, пять или шесть листов бумаги с широкими полями, на коих были надписи красного цвета, рукою Жиля помянутого сделанные, кресты и красные знаки; свидетель же предположил и заподозрил, что надписи оные сделаны были человеческою кровью, ежели учесть то, о чем он прежде слышал: что помянутый Жиль, обвиняемый, повелевал умерщвлять детей, дабы заполучить кровь их и ею писать в книгах.

Далее, он подтвердил, что в день недавней Пасхи увидел, как помянутый Жиль, обвиняемый, и некий мессир Оливье де Феррьер, священник, зашли вместе за алтарь Девы Марии в церкви Святой Троицы в Машкуле, и он полагает, что названный Оливье выслушал исповедь помянутого обвиняемого. Ибо тотчас же обвиняемый помянутый приобщился таинству евхаристии, одновременно с бедными прихожанами из означенной местности и вместе с ними; каковые миряне низкого происхождения, увидев, как приближается к ним столь знатный сеньор, хотели расступиться и выйти, но помянутый обвиняемый не позволил им этого сделать и, более того, приказал, чтобы они оставались с ним и приобщались таинству евхаристии как у них это обыкновенно принято. Некий же мессир Симон Луазель, бывший тогда священником в помянутой церкви, руководил таинством.

Далее, он подтвердил, что сыновья м-ра Жана Бриана, и особливо Перрине, самый младший, и другой, по имени Пьер, из школы названного Жиля, постоянно находились в покоях помянутого обвиняемого и что названный Перрине был его любимцем.

Далее, когда его спросили, извергал ли помянутый Жиль, обвиняемый, семя свое на детей, он ответствовал, что до тех пор пока он не услышал разговоры об этом, ему ничего известно не было.

Далее, свидетель сказал, что узнал о том от Матье Фуке, беседуя с ним о смерти помянутых детей и поражаясь тому, что это не было новостью и что многие уже давно об этом говорили и что прошло уже некоторое время с тех пор, как обнаружены были останки детей в замке Шантосе.

Более того, касательно заклинаний демонов и детоубийств, на вопрос о том, участвовал ли он в них, он сказал, что полагался и полагается на сообщения, признания, показания и свидетельства обвиняемых, Франческо[133], маркиза[134], Пуату и Анрие, что он желал и желает им верить, надеясь на их совесть, как надеялся ранее и как надеется до сих пор.