Процесс Жиля де Рэ

Когда же его спросили, слышал ли помянутый Коррийо, прозванный Пуату, что-то из воспринятого таким образом свидетелем и мессиром Эсташем, как о том доложено, ответ его был, что он в этом сомневается, более того, свидетель считал, что Коррийо оный, прозванный Пуату, к тому времени уже заснул.

Когда же его спросили, когда сие случилось и в какой день, он ответствовал, что почти год истек с тех пор, как события оные произошли.

Когда же его спросили, в какое время сие случилось, он ответствовал, что начались означенные дела ночью, в предполуночный час, а закончились часом позже.

Когда же его спросили, в каком месяце и какого дия, он ответствовал, что в точности сказать не может, однако убежден, что дело было летом.

Далее, свидетель оный, показания дающий по делу сему, добавил, что помянутые Жиль де Рэ, обвиняемый, и м-р Франческо были в Машкуле вдвоем и пребывали там одни в течение пяти недель, в покоях замка оного, в покоях, ключ от коих помянутый Жиль, обвиняемый, неусыпно хранил у себя; и свидетель слышал, как кто-то, — кто именно, он запамятовал — говорил, что в покоях помянутых найден был символ или изображение руки из особого кованого железа.

Далее, он добавил и показал, с другой стороны, что Жиль де Рэ помянутый, обвиняемый, принес в покои свои в замок Тиффож, покои, каковые свидетель оный и Коррийо, прозванный Пуату, тогда охраняли, сердце и руку юного мальчика, убитого в означенном Тиффоже по указанию помянутого Жиля, обвиняемого, а быть может, им самим, Жилем, и что он их положил в сосуд, накрытый тонкою тканью, близ камина в покоях помянутых, а именно на верхнюю часть камина, кою по-французски зовут la cimaise[148], и он посоветовал свидетелю и помянутому Коррийо, прозванному Пуату, запереть покои означенные на засов.

Когда же его спросили, что он сделал с сердцем оным и рукою, он ответствовал, что в точности он этого не знает, но думает, что м-р Франческо должен был ими воспользоваться и что помянутый Жиль, обвиняемый, должно быть, передал их ему для сотворения заклинаний и для того, чтобы он сердце оное и руку преподнес демонам, коих заклял.

И свидетель обязался обычным порядком ничего из показаний своих не раскрывать никому и т. д.

II Показания, относящиеся к нарушению церковной неприкосновенности

Жан Руссо, латник герцога Бретонского, 19 октября 1440 года

Жан Руссо, латник сеньора герцога Бретонского, прихожанин церкви Св. Николая в Нанте, сорока или около лет от роду, по его собственному разумению, свидетель, представленный, принятый и поклявшийся показания давать в делах сего порядка истинные, допрошенный ныне, 19 октября 1440 года, в год помянутых понтификата и вселенского собора, подвергнутый доследованию и допрошенный по поводу того, что в статье 41 содержалось, начинавшейся словами: «Далее, два года тому назад и т. д.», в коей упоминается о нарушении церковной неприкосновенности, показал, что в понедельник на прошлую Троицу, когда свидетель сей, равно как и Жан Леферрон и некий Гийом Отре, и многие другие, находились в приходской церкви св. Стефана в Мерморте, что в епархии Нантской, каковая церковь приходская и поныне расположена близ местного замка, в каковую местность свидетель направился, дабы наложить от имени сеньора герцога интердикт на должников государственной казны, кои Жиля, обвиняемого, от уплаты повинностей, ценза[149] и иных податей местных, освобождали, — а поскольку свидетель и прочие вышеназванные лица присутствовали при окончании большой мессы в помянутой церкви приходской, свидетель видел как вышепоименованный Жиль, обвиняемый, с особым мечом, по-французски зовущимся «жюзарм»[150], в сопровождении некоторых из его людей, вошел стремительно в помянутую церковь и, обращаясь с угрозою к названному Леферрону и к остальным, кои в помянутой церкви тогда находились, особливо же по отношению к оному Феррону, вскричал ужасным голосом, по-французски: «Прочь, прочь!»[151]. Затем свидетель узрел, как некий Ленано, маркиз де Сева, приближенный помянутого Жиля, обвиняемого, каковой там равным образом находился, повел прочь из помянутой церкви названного Леферрона вслед за помянутым Жилем, обвиняемым, и остальными его людьми; и он считает, что помянутый Леферрон покинул затем означенную церковь прежде всего потому, что угроза помянутого обвиняемого его устрашала. Свидетель также вознамерился церковь помянутую покинуть, и покинул бы, не укажи некто из свиты помянутого Жиля на свидетеля перстом (указуя так, он приблизил перст свой к носу и к очам своим, подобно тому, как обыкновенно крестятся), и поэтому он в означенной церкви остался.