Процесс Жиля де Рэ

Далее, она сказала, что около двух или трех лет назад она видела в Машкуле человека по имени Оран, жившего где-то около Сен-Мема, который мучился и стенал, ибо пропал сын его, он же спрашивал о нем в помянутом Машкуле, однако, насколько Жанне оной о том известно, известий о нем не было.

Далее, она сказала, что в этом году после Пасхи она слышала, как некий Эзе и жена его, живущие в Машкуле, в приходе св. Креста, в доме некоего Пенсонно, жаловались на то, что ребенок их пропал.

Далее, она заявляет, что слышала, как говорили о пропаже многих других детей, в Бретани и прочих краях, по коим великие всюду разносились сетования. Среди прочих некий человек из Тиффожа, чье имя она запамятовала, ей говорил, что на одного пропавшего ребенка в окрестностях Машкуля приходилось семеро в окрестностях Тиффожа: их похищали в поле, когда они пасли скот, и неизвестно было ни того, что с ними произошло, ни того, что с ними сталось.

[Подпись:] Де Тушронд, Копжорж, Шато

Масе Сорен и жена его заявляют, что приблизительно в то же самое время, кое указано было помянутой женою Эделена оного, ребенок жены сей пропал, и никому неизвестно было, что с ним случилось, а вскоре они услыхали, что ребенок Александра Шателье, а также ребенок некого Руссена и еще один — некого Гийома Жедона, живший у Гийома Илере, равным образом исчезли; и тогда все предположили, что их отдали англичанам, дабы они отпустили мессира де Сийе, пленника их, при этом говорили, будто за освобождение его нужно предоставить некое число маленьких детей, коих англичане должны сделать пажами.

Далее, они говорят, что сын Жорже Аебарбье, ближайшего их соседа, после Пасхи исчез, и никто не знает, что с ним стряслось. Великие слышны были жалобы на сии, а равным образом и на иные пропажи, однако никто много о том говорить не осмеливался.

[Подпись:] Де Тушронд, Шато, Копжорж

Перрин, жена Клемана Рондо, из Машкуля, сказала, что в течение года муж ее был так болен, что его соборовали и считали, что он умирает, а перед тем и еще ранее м-р Франческо[170] и маркиз де Сева, ломбардцы, находившиеся на службе у сира де Рэ[171], остановились в доме ее в верхней комнате, где и спали вместе; и в тот день, когда муж ее помянутый соборовался, Перрин оная осталась вечером в комнате м-ра Франческо и маркиза, ибо рыдала и причитала весьма из-за мужа, они же ушли в замок Машкуль, оставив пажей своих в помянутой комнате, дабы те поужинали. Когда же м-р Франческо и маркиз вернулись, то весьма обозлились на то, что помянутая Перрин там была, и, осыпая ее ругательствами, взяли ее — один за ноги, другой за плечи — и вытащили на лестницу, решив сбросить вниз; с таким намерением Франческо помянутый ударил ее ногою в зад; и она считает, что упала бы, не поймай ее кормилица за платье.

Далее, она сказала, что после этого слышала, как маркиз помянутый сообщал оному Франческо, что нашел ему красивого пажа из окрестностей Дьепа, коим, по словам Франческо, он весьма доволен был; так малый ребенок, весьма красивый, происходивший, по его словам, из Дьепа, из хорошей семьи, пришел помянутому Франческо служить и был у него около двух недель. После этого Перрин подивилась сама себе, не понимая, что с пажом оным стряслось, и задала вопрос сей помянутому Франческо: где же паж его? Франческо ей ответствовал, что паж его обманул и скрылся с двумя экю, ему принадлежавшими, оставив ему ничего не стоившие подписи.

Далее, она сказала, что затем Франческо оный и м-р Эсташ Бланше остановились в небольшом доме в Машкуле, где жил некий Перро Каю, коего они оттуда выставили, взяв у него ключи от означенного дома; дом сей удален от поселений, стоит в уединенном месте, на глухой улице; у входа там колодец; и в небольшом этом доме, который нельзя счесть достойным пристанищем для порядочных людей, помянутые Франческо и м-р Эсташ ночевали, а маркиз оный, часто помянутых Франческо и м-ра Эсташа посещавший, ночевал в доме помянутой Перрин и мужа ее.

Далее, она сказала, что после ареста помянутого сира и иных вышепоименованных лиц она видела, как в присутствии Жана Лаббе и других из дома помянутого Каю выносили прах, оставшийся, как говорили, от сожженных детей, и небольшую детскую сорочку окровавленную, издававшую запах столь тошнотворный, что она, его вдохнув, сделалась больна.

[Подпись:] Де Тушронд, Копжорж, Шато